– Именно поэтому ни одна здравомыслящая девушка не захочет выйти замуж ни за кого из членов ее семьи. Господи, Хонория, а если придется с ней жить?

– Ты и сама известный правдолюб, – напомнила кузина.

– Может, и так, – проговорила Сара, – но мне сложно соревноваться с леди Данбери.

Она снова глянула на мистера Сент Клера. Пират или играет в пирата? Наверное, это не имеет значения – ведь он родственник леди Данбери.

Хонория погладила ее по руке:

– Дай себе время.

Сара бросила на кузину саркастический взор:

– Сколько именно времени? Ей уже восемьдесят, это точно!

– Нам всем нужно к чему то стремиться, – пробормотала Хонория.

Сара, не выдержав, закатила глаза:

– Неужели моя жизнь стала такой жалкой, что мои устремления должны измеряться десятилетиями, а не годами?

– Нет, конечно, нет, но…

– Но что? – с подозрением спросила Сара.

Хонория вздохнула:

– Как по твоему, найдем мы себе мужей в этом году?

Сара не могла заставить себя выразить свое мнение словами, поэтому сумела ответить лишь жалобным взглядом.

У Хонории было точно такое же выражение лица. Они дружно вздохнули, и это были усталые, измученные вздохи.

– Как мы жалки, – обронила Сара.

– Верно, – согласилась Хонория.

Несколько минут они наблюдали за веселившейся толпой, после чего Сара призналась:

– Но сегодня я против этого не возражаю.

– Против того, чтобы быть жалкой?

Сара задорно улыбнулась:

– Сегодня вечером у меня есть ты.

– Несчастье любит компанию.

– Это и есть самое забавное, – хмыкнула Сара, вскинув брови. – Сегодня я даже не могу считать себя несчастной.

– О, Сара Плейнсуорт, – рассмеялась кузина, – ничего более приятного ты мне не говорила.

Сара усмехнулась, но все же спросила:

– Что же, мы будем старыми девами, древними, с дрожащими руками, на очередном столетнем музыкальном вечере?

Хонория передернулась:

– Совершенно уверена, что это далеко не самое приятное. Я люблю музыкальные вечера, но…

– Не может быть!

Сара едва подавила желание заткнуть уши: разве можно любить эти музыкальные вечера?

– Я сказала, что люблю музыкальные вечера, – пояснила Хонория. – Не музыку.

– Скажи, пожалуйста, какая разница? Думаю, я могу просто погибнуть…

– О, Сара! – упрекнула Хонория. – Не преувеличивай.

– Хотела бы я, чтобы это оказалось преувеличением.

– А мне нравилось упражняться с тобой, Виолой и Мариголд. В следующем году будет даже лучше: Айрис собирается играть на виолончели. Тетя Мария сказала, что мистер Эджком вот вот сделает предложение Мариголд. – Хонория задумчиво нахмурилась. – Хотя мне непонятно, откуда она это знает.

– Не в этом дело, – мрачно заявила Сара. – А если даже и в этом, не стоит публично его обсуждать. Если хочешь проводить время с кузинами, пригласи лучше всех нас на пикник. Или на игру в пэл мэл.

– Это не одно и то же.

– Слава богу!

Сара передернулась, полная решимости не вспоминать ни единого момента своего дебюта в квартете Смайт Смитов, но это было очень трудно. Каждый жуткий аккорд, каждый сочувствующий взгляд…

Именно поэтому нужно рассматривать всех джентльменов как потенциальных супругов. Если хоть раз еще придется выступать с не имеющими слуха кузинами, Сара действительно погибнет, и это не преувеличение.

– Прекрасно, – деловито бросила она и выпрямилась для пущей выразительности.