Вскоре он прогнал все тревожные мысли и обратился к Исчислениям, чтобы сосредоточиться. Перед ним уже возвышался шатер Магнуса — огромная трехгранная пирамида из поляризованного стекла и золота, мерцавшая при вечернем свете наполовину погребенным в земле бриллиантом. Непроницаемое для взглядов снаружи и прозрачное изнутри, это сооружение превосходно соответствовало образу командира Тысячи Сынов.

По углам стояло по терминатору из отряда Тайных Скарабеев с посохами-сехемами, которые заканчивались широкими лезвиями, и штурмболтерами, прижатыми к нефритово-янтарным фигуркам скарабеев на нагрудной броне.

Вход в шатер преграждал брат Амсу, державший в руке развевающийся на ветру стяг цвета слоновой кости и алой крови. Горделивую радость Аримана при виде знамени Легиона отравляло горькое сознание того, что своим походом к Горе во главе Сехмет он навлек на себя неудовольствие примарха.

Ариман остановился перед Амсу, позволив ему прочитать его ауру, определяющую личность более точно, чем любое генное сканирование или молекулярный анализ.

— Брат Ариман, — провозгласил Амсу, — добро пожаловать на Рехахти. Лорд Магнус ожидает тебя.

Внутреннее убранство своей простотой могло удивить любого посетителя. Учитывая окружавшие Легион Тысячи Сынов слухи и подозрения, простые смертные, удостоенные аудиенции Магнуса Красного, как правило, ожидали увидеть в его покоях эзотерические символы, колдовские устройства и прочие оккультные атрибуты.

Вместо этого их встречали гладкие стеклянные стены и светлый пол, выложенный мраморной плиткой из глубинных шахт Просперо. Тщательно подобранные плитки из черного мрамора с золотыми прожилками образовывали расходящуюся из центра многовитковую спираль.

Капитаны братств стояли на линии спирали согласно своему положению в Рехахти. И Ариман тоже спокойно прошел по темным плитам мимо собравшихся воинов к своему месту. В самом центре шатра лежал изображавший солнце золотой диск, вбиравший в себя чередующиеся темные и светлые линии.

На золотом солнце стоял Магнус Красный.

Примарх Легиона Тысячи Сынов был великим воином и не менее великим ученым, но производил впечатление человека, слегка смущенного своим положением среди равных. Ариман знал, что это лишь необходимая маска. Ибо кто мог встать лицом к лицу с существом, чей интеллект и багаж знаний превосходили самые смелые ожидания?

Магнус обладал кожей цвета расплавленной меди, его доспехи были изготовлены из чеканного золота и дубленой кожи, а кольчуга представляла собой настоящее произведение искусства из черненых колец адамантия. Роскошный алый плюмаж ниспадал на рога, украшавшие его броню, а тяжелый плащ из перьев своей яркостью мог поспорить с нарядом любых пернатых хищников. Из-под плаща виднелся край объемистого фолианта, переплетенного в ту же прочную кожу, что обтягивала рукоять пистолета Аримана. Эта кожа была снята с тела психнойена, злобного хищника с Просперо, который в древние времена едва не стер с поверхности планеты целую цивилизацию.

Единственный глаз Магнуса переливался всеми оттенками, никогда не принимая одного определенного цвета, а на время собрания он остановился на изумрудной зелени с фиолетовыми искрами. Настроение примарха было невозможно угадать по выражению его лица, но Ариман утешил себя тем, что его позиция на витках спирали не изменилась.

Справа от него стоял Фозис Т’Кар, а напротив на витке спирали расположился Калофис. Позади и немного слева встал Хатхор Маат, а на следующем витке, правее, было место Утизаара. Статус воинов определялся не только близостью к центру спирали, но и миллиардом иных факторов: положением стоявшего сзади воина, того, кто занимал место рядом и напротив. Имело значение и то, кто оставался на виду, а кто — в тени, и крутизна дуги, проходящей от позиции воина до золотого диска, — все играло определенную роль в этом хороводе превосходства.