— Да, мой лорд, — откликнулся Хатхор Маат, и вслед за ним те же слова повторили остальные капитаны, пока не остался один Ариман.

Он ощутил на себе взгляд примарха и коротко поклонился:

— Я все понял, мой лорд.

— В таком случае Рехахти закончен, — произнес Магнус и стукнул рукоятью посоха по солнечному диску.

Из центра вырвался золотистый луч и окутал своим сиянием собравшихся воинов. Действие Символа Тутмоса завершилось, и Ариман ощутил, как его тело вновь омывают струи эфира.

Амон раздвинул двери пирамиды. Ариман, поклонившись примарху, направился к выходу вслед за своими собратьями.

— Азек, — окликнул его Магнус, — задержись, пожалуйста.

Ариман замер на мгновение, затем развернулся и прошел к центру пирамиды, готовясь принять наказание. Примарх, уже вернув оружию первоначальные пропорции, убрал хопеш в ножны. Слегка прищурив зеленый глаз, он оценивающе посмотрел на главного библиария:

— Тебя что-то тревожит, друг мой. Что именно?

— История о людях в пещере, — сказал Ариман. — Та самая, что ты рассказал мне, когда я еще был неофитом, мой лорд.

— Я помню ее, — кивнул Магнус. — Но что именно тебя беспокоит?

— Если я правильно понимаю, суть истории в том, насколько бесполезно делиться нашими знаниями с тем, кто мыслит слишком узко. Как мы сумеем просветить наших друзей, если их зрение ограниченно?

— А мы и не будем этого делать, — сказал Магнус, увлекая Аримана по спирали к открытым дверям пирамиды. — По крайней мере, пока.

— Это мне непонятно.

— Мы не приносим свет человечеству, мы ведем людей к свету, — пояснил Магнус. — Мы учим, как поднять сознание людей на высший уровень, чтобы они сами могли отыскать этот свет.

Ариман ощутил страсть, овладевшую примархом, и сам захотел испытать такой же энтузиазм.

— Пытаться объяснить суть эфира смертным — то же самое, что растолковывать слепцу значение понятия желтого цвета. Они не хотят его видеть. Они боятся его.

— Понемногу, Азек, будем двигаться мелкими шажками, — терпеливо объяснил Магнус. — Человечество уже начинает сознавать важность психических сил, но, прежде чем бегать, надо научиться ходить. С нашей помощью.

— Твоя вера в человечество велика, — сказал Ариман, уже дойдя до самой двери. — Однажды они хотели нас уничтожить. И могут повторить попытку.

Магнус покачал головой:

— Ты должен немного больше доверять им, мой сын. Поверь мне.

— Я верю тебе, мой лорд! — воскликнул Ариман. — Моя жизнь принадлежит тебе.

— И я ценю это, сын мой, можешь не сомневаться, — сказал Магнус. — Но я определил свой путь, и мне нужна твоя помощь, Азек. Остальные смотрят на тебя, и они пойдут туда, куда ты их поведешь.

— Как прикажешь, мой лорд, — заверил его Ариман и почтительно поклонился.

— А теперь, когда ты начнешь приглядываться к летописцам, я хочу, чтобы особое внимание ты обратил на Лемюэля Гамона.

— На Гамона? На толкователя эфира?

— Да, на него. Он обладает некоторой силой, приобретенной, как мне кажется, после чтения трудов сангома из Нордафрики, — сказал Магнус.