– Почти год, – ответил дрегович. – А Тарус – все четыре. Он первым сюда попал.

– А Боромир где?

– За горами, у гномов. Купава с ним, венед Гонта, Озарич и дат один, Эспен. Ну, и песиголовцев там хватает, стянулись к своему ватажку.

– А к оркам никто не попал?

Славута вздохнул:

– Попали… Трое датов: Бролин, Харальд и Херцог. Да быстро разобрались, вырезали всех в замке, а после эльфов пустили. С эльфами, добро, Хокан и Ларс были, а то бы положили их, пожалуй, на месте… Из луков эльфы бьют, скажу тебе…

Славута восхищенно поцокал языком и качнул головой.

– В общем, Тарус уже прознал, что ты объявился, назначен большой совет. Вот выставят орков из Хируэта и Дуйнота, тогда и соберутся все. Как раз весь Суладор очищен будет, к Храму Ветров свободный проход откроется.

Протянув руку, Славута подобрал кожаный мех с питьем, ослабил горловину, отхлебнул; тонкая струйка скользнула по небритому подбородку.

Вишена внимал, пытаясь запомнить и представить себе всю Иллурию.

– Слышь, дрегович, сколько здесь всего народов? Много, поди?

– Нет, – покачал головой Славута. – Всего-то восемь. Там, – он указал на восток, – живут варвары. Там море, ветер, и вечные шторма. Их цвет – желтый. На полпути от земель варваров к нам лежат леса, там хозяйничают эльфы, зеленый Народ. Здесь, как ты уже понял, правят белые люди, воинство Сириана. Земля эта зовется Суладор.

Севернее, за проливом, лежит Лореадор. Юг и юго-запад его занимают высокие и крутые горы; под горами выстроили свое царство гномы, мастера и рудокопы. Их флаг коричневого цвета и на нем изображен молоток. Севернее гор сплошные равнины, по которым кочуют всадники-степняки. Воины, Пожарский, каких мало. Ох и помучились мы, пока мир с ними наладили… До сих пор вздрагиваю, когда вижу их флажки – бело-голубые, кстати – на кончиках пик.

За следующим к северу проливом расположена похожая на подкову земля, Танкар, край мореходов-прибрежников. Они называют себя Воинами Лунных Заводей, и на синем их флаге желтый трезубец, похожий на отражение месяца в зыбкой волне прилива. Тарус, первым проникший в пределы Иллурии, появился именно в Танкаре.

Дальше к северу есть еще один большой остров с несколькими замками, которые постоянно переходят из рук в руки. Сейчас там обосновались прибрежники, похоже – надолго.

Славута перевел дыхание, и, спустя несколько мгновений, возобновил рассказ:

– К востоку, тоже за проливом, на земле, названной Хаэнедор, хозяйничают орки. Правда, их столица расположена севернее, в пределах южного Аргундора, но в Хаэнедор они просочились давно и удерживаются в своих замках прочно. Ты уже видел их цвета – красные.

Ну, а северный Аргундор, большую долину за горными цепями, замкнутыми в почти непреодолимое кольцо, заняли люди. Издавна у них союз и добрые отношения с орками, а с остальными они всегда воевали. Их флаги черны, как ночь, и поклоняются они Смерти. В их рядах сражается самая злобная нечисть, наши лойдинские черти по сравнению с ней – дети малые.

Когда пришел Тарус, мир был лишь между прибрежниками и гномами, остальные воевали каждый со всеми. Потом появились Боромир, Боград, Роксалановы чикмы; среди западных варваров объявился Йэльм-Зеленый Драккар; эльфы нашли Хокана и меня в своих лесах… В общем, нам удалось помирить почти все народы: только орки и люди Аргундора продолжают нападать на пограничные замки…

– Скажи, Славута, – перебил побратима Вишена, – а зачем нам встревать в войны Иллурии? Мы пришли сюда не за тем, чтобы выкуривать из замков одних, помогая другим. Помнится, Тарус говорил…

– Тарус тебе об этом и расскажет, – в свою очередь перебил дрегович.