Нищий незаметно дёрнул человека с повязкой за рукав:

— Идём, капитан, — шепнул он, — уж лучше я спущу свои денежки на пиво и горячие пироги, чем топить их в карманах этой бестии.

Высокий человек кивнул и, ещё раз пристально глянув на чудесного врачевателя, заработал локтями, выбираясь из толпы:

— Не могу вспомнить, Филь, где я его видел, — тихо сказал он, — но где-то видел наверняка…

— Мало ли плутов на свете, — весело ответил нищий и, на минуту забывшись, расправил широкие плечи, но тут же спохватился, сгорбился и налёг на палку. — Ты вот скажи лучше, капитан, не выпить ли нам доброго пивца? Не слишком, чтобы не повредить ясности глаза и твёрдости руки, а так, для бодрости.

— Не зови ты меня капитаном, — отозвался человек с повязкой. — Ушей тут много, больше, чем голов. Да и пора нам уже на луг, на состязание. — Незаметно вздохнув, он добавил самому себе: — Серебряный рог был призом тогда, серебряный рог из королевских рук…

— Будь осторожен, Роб, — говорил ему нищий, еле поспевая за быстрыми его шагами. — Боюсь, по твоей стрельбе шериф догадается, что за птица залетела в его силки.

Едва выбрались они из толпы, окружавшей человека в красной мантии, как тут же попали в новую давку. В этом месте зрителями были исключительно мужчины, собравшиеся вокруг высокого помоста, обнесённого перилами и усыпанного белым песком. Стройный человек в красивой голубой одежде, зашнурованной ярко-красными шнурами, стоя у перил, весело играл белой короткой дубинкой. Он высоко подбрасывал её в воздух, и она летела, вращаясь со страшной быстротой, и, ловко подхваченная, вновь взлетала вверх.

— Что же, — насмешливо и дерзко кричал незнакомец, — неужели я, Эрик о’Линкольн, так и не найду желающего подставить под мою дубину глупую башку? Приз, приз тому, кто продержится против меня хоть немного. Или ваши руки размякли, как ваши сердца, вы, щипальщики шерсти?

Нищий остановился. В глазах его потемнело от злости и искушения, отбросив благоразумие, взобраться на помост.

— Подожди меня, Роб, немножечко, — просительно шепнул он. — Я должен отделать этого наглеца, не то сердце лопнет…

Робин проворно и крепко ухватил его за руку.

— Не дури, Филь. Если ввяжешься в драку с Эриком, да поколотишь его, всякий поймёт, что ты ряженый.

Ворча и вздыхая, нищий последовал за несговорчивым товарищем.

Часть поля, прилегавшая к лесу, предназначалась для самого волнующего зрелища ярмарки — состязания в стрельбе из лука.

В ту пору закованное в сталь рыцарское войско ещё оставалось грозной силой, решающей исход сражения, но звонкая ясеневая стрела со стальным наконечником уже становилась для тяжело вооружённого воина опаснее меча. В битве при Гастингсе стрелою в глаз через забрало шлема был убит король Гарольд. Стрела, пущенная на охоте неизвестной рукой, пронзила через кольчугу сердце второго нормандского короля — Уильяма Рыжего. Отряды лучников и на войне уже сделались силой, с которой приходилось считаться. Кроме того лук был истинно народным оружием — каждый простолюдин, не имевший права носить рыцарское вооружение, в случае опасности мог пустить певучую стрелу. И потому знаменитые стрелки были известны всей стране не меньше, чем знатные рыцари, их почитали, как истинно народных героев.

И на сей раз задолго до состязания имена наиболее известных его участников служили темой жарких споров, которые порой непринуждённо переходили в драку. Лучшие стрелки округа должны были показать своё искусство, а победителю шериф обещал золотую стрелу и место капитана в отряде лучников.

Нетерпение толпы, окружившей стрелковое поле, росло.