|
Вот они поднимают и грузят в кузов «джипа» его мотоцикл. Леоне засмеялся, грациозно переворачиваясь на спину в потоках воздуха. Золотистое солнце мягко ослепило глаза, сверкающий велосипед отделился от солнца, словно сотканный из его лучей. Золотые спицы искрились, сверкали, изогнутый приветливо руль так и просился в руки, вращались педали и мелодично звенел звонок, а может быть, это пели спицы, подобные струнам арф. Велосипед дружелюбно и легко подлетел к нему, И вот уже Леоне на велосипеде мчится по голубым небесам, обходя на скорости хрустальные айсберги облаков. И вдруг чей-то звонкий смех за спиной. Едва не врезавшись в айсберг, он обернулся. Розмари догоняла его на точно таком же велосипеде. Она была в коротенькой юбочке, соблазнительно мелькали коленки и там, в глубине узкие желтые трусики. Розовая безрукавка упруго облегала ее стройное тело. Грудь, не стесненная никаким нижним бельем отчетливо вырисовывалась под материей. Розмари счастливо смеялась. Солнечный ветер овевал ее лицо.
— Эй, Леоне, подожди меня! — кричала сквозь смех Розмари. — Куда это ты так улепетываешь? — Розмари! — вскричал Леоне. — Как хорошо, что это ты! — Сбавь скорость, я никак не могу тебя догнать. Ты несешься, как ураган. — Но я давно уже кручу педали в обратную сторону! — рассмеялся Леоне. — Может быть, полежим? Мне кажется, что ты очень устал. — На чем же мы полежим? Здесь же нет ничего, даже подушечки, которую я мог бы положить тебе под попку. — Как ты, однако, откровенен… — Но я действительно хочу тебя. И потом, мы ни разу не делали это на небе. Почему бы не воспользоваться случаем? — А как же велосипеды? Вдруг они исчезнут, когда мы будем заниматься любовью? — Ну и что, ведь мы умеем летать! — Но чем же мы укроемся, Фрэнк? Ведь здесь нас отовсюду хорошо видно. — Ты что, стесняешься ангелов? — Нет, Фрэнк, вон тех людишек внизу, что догоняют нас на «джипе». Фрэнк посмотрел вниз и увидел, что «джип» снова догоняет их. Теперь он был не такой уж и маленький. По каким-то причинам они значительно потеряли высоту. — Эй, Леоне! — кричал сидящий рядом с шофером Драмгул, его неимоверной длины усы развевались за его спиной. — А ну-ка, немедленно спускайся! — Делать мне больше нечего! — засмеялся Леоне. — Спускайся, кому говорю! — Надо быстрее крутить педали, Леоне, — зашептала ему Розмари. — Давай резко вверх, вон за то облако. — А ну, быстро спускайся! — грозил кулаком Драмгул. — А может, тебе лучше подняться? — откровенно засмеялся над ним Фрэнк, начиная крутить педали и поднимаясь вслед за Розмари, которая уже опередила его. «Джип» стал удаляться, уменьшаясь в размерах. Громадный великан, поросший отвратительной шерстью, поднимался столбом, вырастая на месте «джипа». Драмгул хохотал, и от его громового хохота лопались стеклянные полупрозрачные айсберги-облака. Когтистая лапа настигла Леоне…
Лязг отпираемого замка камеры пробудил его почти мгновенно. В камере было светло. «Значит, уже утро» — успел подумать Фрэнк. На этот раз в камеру ворвались двое. Один — высокий белобрысый толстяк, его редкие волосы, казалось, слиплись от пота. Обрюзгшее лицо, крупные губы, повисший сливой нос и, в особенности, похотливые поросячьи глаза, сразу выдавали в нем негодяя, садиста и палача. Другой, значительно ниже ростом, был черноволос и выглядел гораздо моложе, однако, и его лицо поразила печать порока, тонкие искривленные губы, острый нос и какие-то гноящиеся глаза выдавали и в нем заплечных дел мастера. |
