– Я просто приехал дачу вашу посмотреть, – сказал Леха.

– Ну и как, нравится? – сразу загорелась Люба.

– Да, красиво. Такой красной глины я нигде еще не видел. Из нее охру можно делать.

– Правда? – поразилась Люба. – А зачем?

Из «красного уголка» выглянула Олимпиада Петровна. Заметив Окуркина, она тотчас выбежала наружу, позабыв снять кухонный фартук с надписью «Аи лав Ю‑Эс‑Эй».

– Что, доча, перехватила наркокурьера?! Подскочив к Лехе, Олимпиада с криком замахнулась на него дубовой скалкой.

– А ну скидывай дозу, дохлик!

– У него ничего нет, мама, – доложила Люба.

– А чего тогда приехал? – удивилась тютюнинская теща, нехотя опуская скалку.

– Я Сергея хотел на речку пригласить, на Каменку, – скромно улыбнувшись, сообщил Окуркин.

– Да? Купаться захотелось? А кто целину будет возделывать – две слабые женщины?

– Нет, об этом не беспокойтесь. Мы с Сергеем завтра приспособление привезем и буквально весь ваш участок перекопаем.

– Весь? – с сомнением уточнила Олимпиада Петровна.

– Буквально, – уверенно кивнул Окуркин.

– Ну‑ну, маркшейдер.

– Моя фамилия Окуркин, – обиделся Леха.

– Ну ладно, раз так, езжайте мыться, – согласилась Люба. – Только никаких выпивок. Ты понял, Сергей?

– Конечно, – обрадовано закивал Тютюнин. – Поплавать очень хочется. Давно я не плавал.

3

Неглубокая Каменка подпрыгивала на глинистых порогах и вилась меж песчаных, поросших соснами холмов. Тютюнин и Окуркин высадились из «запорожца» в том месте, где она омывала берег детского лагеря отдыха «Синий ручеек».

– Хорошо здесь, тихо, – заметил Тютюнин.

– Это пока у детишек тихий час. В нашем распоряжении… – тут он посмотрел на часы, – сорок пять минут… Уложимся?

– Уложимся, – ответил Сергей и, забросив брюки в «запорожец», стал спускаться к воде.

Усевшись на неглубокое дно, друзья, блаженно щурясь на солнце, на мгновение забыли о своих проблемах. А проблемы у них были.

Во‑первых, у них сломался множительный аппарат. Сделанный из старой хлебницы, он запросто копировал алюминиевые банки, которые затем можно было сдавать как лом цветных металлов. Маленькие человечки – тыклики, изготовившие этот чудо‑аппарат, давно уже не выходили на связь с Тютюниным, и неизвестно было, собирались ли выйти вообще когда‑нибудь.

Второй проблемой был старый стадион «Локомотив», где прежде у Сереги и Лехи был собственный участок под трибуной, с которого они добывали во время матчей пустые банки из‑под пива.

Пока работала хлебница‑множитель, друзья имели стабильный приработок. Они даже продали участок, поскольку были уверены, что хлебница будет работать вечно.

Однако они ошиблись. Агрегат сломался, стадион же «Локомотив» закрыли на якобы реконструкцию, а потом, нежданно‑негаданно, над трибунами начали быстро расти стены сорокаэтажного жилого комплекса «Ассоль».

Леха и Сергей вместе с жителями района ходили митинговать и ложиться под бульдозеры, однако нарвались на контратаку милиции, которой руководил чиновник из городской мэрии.

– Ты знаешь, меня сегодня на участке мухи кусали, – задумчиво произнес Тютюнин.

– И чего?

– А то, что кусачие мухи прилетают только осенью.

– Наплюй. Меня сейчас другие вещи интересуют. Более важные.