К тому времени как он заканчивает, музыка внизу умолкает. Смех тоже. Свет в коридорах выключен. Из одной из гостевых спален доносится храп. Значит, Микки остался, не поехал домой. Уже легче.

Но когда Воорт добирается до собственной спальни, он видит, что Камилла завернулась в одеяло и повернулась к нему спиной. Торшер не горит. Спина под слишком большой для нее футболкой вздрагивает в такт с неровным дыханием. Она не спит.

— Камилла?

Нет ответа.

— Он спас мне жизнь.

Камилла оборачивается. В глазах — боль и смущение.

— Знаю, — жалобно говорит она. — Я ведь тоже была в воде. Когда он появился на той лодке, я сначала решила, что это мираж.

Воорт молчит. Начинает раздеваться.

— Ты прав, — покаянно вздыхает Камилла.

— Он просто пролил немного виски.

— Наверное, я злюсь на себя за то, что сержусь на него. Микки просто не имеет права быть слабым. Ты и он — самые сильные мужчины, каких я знаю. А я сержусь из-за того, что он отнимает время, которое ты мог бы провести со мной. Эгоистка.

Она снова отворачивается.

«Она потеряла работу. А я несколько недель пренебрегал ею, потому что покрываю Микки. Я даже не знаю, что она делает по ночам, пока я печатаю его рапорты. Слишком вымотан, чтобы спрашивать. По правде сказать, семье от нее больше толку, чем от меня».

— Ты не эгоистка, — говорит Воорт.

Он целует ее в плечо и голый залезает под одеяло. От нее потрясающе пахнет: духами, тальком и каким-то особым женским ароматом. Когда Воорт обнимает ее, у него уже стоит. Член прижимается к ягодицам. Идеально подогнано, мелькает мысль.

— Ты говорила о десерте. Его еще можно получить?

Камилла поворачивается к нему. Целует в щеку. И снова отворачивается.

«Похоже, нельзя».

Камилла лежит лицом к открытому окну, предпочитая жениху уличные шумы — ночное беспокойство бессонного города.

Через некоторое время Воорт засыпает; ему снится Тина Тадессе.

Она не сводит с него черных глаз, обнимает сильными тонкими руками. Во сне он чувствует теплый мускусный запах, смешанный с ароматом духов.

— Войди в меня, Воорт, — шепчет она. Очень, очень возбуждающе.

Даже во сне он заходит в этот день слишком далеко.

Глава 3

— Почему у нас больше денег, чем у других людей?

Восьмилетний Конрад Воорт стоит в форме детской бейсбольной лиги на крыше дома и снизу вверх смотрит на Большого Билла. Восхитительно теплая июльская ночь. Радио настроено на репортаж с матча «Нью-Йорк метс». Внизу полдюжины дядюшек развалились в деревянных креслах — пьют пиво, смеются над тем, как плохо сыграл Сталлоне в «Рокки-3», восторгаются игроком «Окленд атлетикс» Рики Хендерсоном.

— Билли Мартинс — величайший менеджер из ныне живущих.

Лето просто великолепное. Рон Рейган — президент, а мэр Коч — главнокомандующий Полицейского управления Нью-Йорка — только что вернулся после дружеского визита в Каир.

— Обретут ли руины Нью-Йорка через тысячу лет такое же величие, как пирамиды Египта? Не думаю, — заявил Коч по возвращении.

Билл Воорт смотрит на сына сверху вниз; кажется, он всегда знал, что вопрос о деньгах когда-нибудь возникнет.

— У нас больше, потому что твой тезка выиграл сражение, а не проиграл его. Потому что Воорты разумно вкладывали деньги. Нам с тобой повезло, парень. Везение в жизни необходимо. Почему ты спрашиваешь?

— Потому что игрок с первой базы из «Пауэллз райдерз» заявил, что я — богатенький придурок и что я живу классно потому, что он живет в дерьме.