Алексей Котов. У ангела болели зубы
У ангела болели зубы…
На столе лежала открытая тетрадка. К авторучке подползал солнечный зайчик… Людочка бродила по комнате, заложив руки за спину и с отчаянием, а то и со злостью косилась на чистый лист. Сердце казалось упругим, горячим и переполненным… Но первые, такие необходимые и уже, казалось бы, витающие в воздухе стихотворные строчки, все равно не приходили. «Я не могу сказать «прощай»… Я не могу поверить в это… — рой мыслей в голове был похож на ураганчик. — Слова усталого поэта… Нет, сонета… Нет-нет!.. Моя тяжелая карета….» Людочка нервно прикусила губку. «При чем тут карета?! — она на секунду остановилась. — Чушь!» Молодая женщина на мгновение представила себя печальной принцессой. Образ казался довольно милым и привлекательным. Но внутренний настой, слишком резкий, рождающий слишком стремительные чувства и слова, мало гармонировал с печальным и меланхоличным личиком венценосной особы. Людочка подошла к окну. Муж Ленька полол огород. Дачный участок, освещенный веселым утренним солнцем, сиял как сцена перед премьерой. Но в прелести наступающего дня не было ничего бутафорского и искусственного. Мир был свеж, прост и чист. «А сказать «прощай» кому? — Людочка потерла щеку. — Леньке, что ли?!» У Леньки была широкая спина борца. Упругие мышцы чуть вздрагивали под загорелой кожей в такт ударам тяпки. «Слон несчастный!..» — не без укора подумала Леночка и вернулась к столу.
— Ты что?.. — Я это самое… Я воды попить. Под тяжестью Ленькиных шагов чуть поскрипывали половицы. — Хорошо, только не мешай мне. Людочка что-то быстро писала. Она разговаривала с мужем, не поднимая головы. Ленька, не отрываясь от кружки с водой, покосился на часы. Стрелки показывали половину двенадцатого. — Жарко уже… — как бы, между прочим, сказал Ленька. — Что? — сухо спросила Людочка. — Жарко, говорю… — Да. — К вечеру закончу с огородом. А потом крышу на сарае поправить нужно. — Да. — А еще… Это… Ну, в общем… — Да! — резко оборвала Людочка. Ленька потоптался на месте. — Что, «да»?.. — не уверенно переспросил он. — Не мешай мне, пожалуйста! Склонившееся над тетрадкой лицо жены было удивительно красивым и в тоже время бесстрастным, как лицо врача. — Да я ничего… Пишешь, значит, да? — Ленька смутился. — Ладно, с огородом я сам справлюсь. Голос Леньки вдруг стал виноватым. Он тихо закрыл за собой дверь…
Людочка откинулась на спинку стула и самодовольно улыбнулась. Строчки рождались уже сами собой и почти не требовали усилий. Они приходили ниоткуда. Какой будет следующая, Людочка искренне не знала… Пауза получилась хотя и легкой, но продолжительной. Авторучка снова замерла… Но только на пару секунд. «Ха-ха-ха!..» — едва ли не сказала вслух Людочка.
Нинка Федорова полола огород в купальнике. У нее было большое сильное тело и красивая грудь. Грудь едва помещалась за узкой полоской лифчика. «И как он только не треснет, лифчик этот?!» — подумал Ленька. Особенно остро подобные мысли беспокоили Леньку, когда соседка нагибалась к земле. |
