– Да кому ты сдался, – ответил Ник Красавчег. – Ты лучше наливай давай, а то зачем мы тут с тобой хороводы водим.

Я сохранял невозмутимое молчание. Молчание оно же ведь разное бывает. Можно молчать грозно, можно выразительно, можно с насмешкой или с ехидцей. Я молчал невозмутимо. Так чтобы никто не догадался, о чем я сейчас думаю.

А думал я, как ни странно о попугаях. Чудеса чудесами, но откуда они все же взялись на барной стойке. Такое ощущение, что их кто-то забыл. Прямо так в клетке. Правда Марк Щупальцы божился, что никто к нему не заходил с попугаями, соответственно никто и оставить не мог.

Загадка. Правда, стоит ли эта загадка моего внимания, вот в чем вопрос. К тому же мы сегодня на отдыхе. В кой-то веки решили просто расслабиться, посидеть за кружкой пива, так чтобы никто не лез, никто не трогал, и пусть провалится весь остальной мир в тартарары.

И тут наудачу нам попался Зеленый. Он нам давно задолжал, сколько раз его задницу спасали от неприятностей. Настала пора платить по счетам. Вот только Зеленый нашей встрече не обрадовался. На ровном месте лишиться всех своих денег. Ведь если мы решили выпить, то выпьем обязательно, и одной кружкой явно не ограничимся.

– Скажи, Ник, а как там вдова Чернусь? Что-то давно ничего не было слышно? – спросил Марк Щупальца, наклоняясь к Красавчегу через стойку.

– Она дала мне отставку. У нее сейчас другой фаворит, – отмахнулся Ник. – Да это и к лучшему. Очень уж она была придирчивой. И это нельзя, и то не так.

– Вспомнил! – неожиданно вскрикнул Марк. – Вспомнил. Точно и как я мог об этом забыть. Несколько дней назад тут один тип терся. Мы с ним перекинулись парой слов. Оказался мужик толковый, только дерганный очень. Вот в разговоре с ним, я сказал, что неплохо было бы как-то разнообразить наше заведение. А то скучно как-то, все приелось. И я подумал, что неплохо было бы завести какую-нибудь живность. Собаку там, или лучше попугаев. Но я точно уверен, что не говорил об этом вслух. И тут вот попугаи нарисовались.

– У тебя появились тайные поклонники, Щупальца. Гляди, чтобы Провокация не заподозрила чего, а то ведь оторвет все самое важное, а руки узлами завяжет, – рассмеялся Ник Красавчег.

Зеленый поддержал его задорным смехом.

Я лишь улыбнулся.

Вечер катился по накатанной колее.

* * *

Два дня спустя встретил я на улице Зеленого. Он как увидел меня, попытался перейти на другую сторону улицы. Его понять можно, в тот вечер мы раскрутили его на пару тысяч. Больше у него все равно на кармане не было. Но потеря последних денег сказалась на нем удручающе. Зеленый потерял аппетит, совсем загрустил, и говорят, залег на дно. Больше не колобродит и не буянит, даже его ближний друг Злой расстроился такой перемене, и объявил, что если мы не вернем прежнего Зеленого, то он объявит всем джихад. Правда, сказал он это на пьяную голову, но все же сгоряча. Поскольку Ник Красавчег его тут же упрятал в карцер на трое суток.