– Или наполнится вновь. Тут уж как повезет.

– Подбрось и выбрось, да кто ты такой вообще? – не сдержался я.

– Руфус Бродяга, – ответил Попугай.

– Такого человека на Истоке нет. Я проверил.

– Если искать по адресам проживания, то да, нет. А если копнуть глубже, то можно и найти. Только для этого постараться надо, поговорить со старшими, кто помнит, как здесь все начиналось, как прибыли первые из необычных, как они строили этот город. Может тогда и станет что-либо ясно.

Попугай мечтательно закатил глаза и причмокнул губами. Он вспоминал то далекое время, когда все еще только начиналось.

– И зачем тебе все это?

– Я мусорщик. Я собираю мусор. Убираю все лишнее и ненужное. В последнее время на Большом Истоке слишком много скопилось мусора. Я должен убрать его.

– Люди – это мусор? – спросил я.

– Люди – это люди. Со всеми их проблемами, мечтами и всем, всем, всем. Но когда люди забывают о том, что они люди, они становятся мусором.

Я попытался посмотреть на Попугая своим особым взглядом, понять, кто он такой и зачем ему все это, но ничего не получилось. Он словно был здесь, и в то же время его не было. Точно мираж в пустыне, знойное марево. Черты его лица и костюма таяли, расплывались, обнажая другого человека, совсем не похожего на Попугая.

– Я должен арестовать вас.

– Это вряд ли получится. Меня нельзя арестовать. Нельзя арестовать дым, или дождь, нельзя арестовать улицу, или легенду, нельзя арестовать историю, – открыл глаза Попугай и уставился на меня пристально.

– Тогда скажи, как нам спасти всех этих людей? Их много и все они обречены? Если ты хотел им помочь, то помоги им и сейчас. Они не мусор, они из плоти и крови.

– Я не в силах им помочь. У них есть три шанса. Три желания. Если они используют все, то начнется борьба. Борьба за свою душу, за жизнь. Если они вытерпят, справятся, сосуд снова наполнится, то все в порядке. Если нет, то они обречены. В этом они могут помочь себе только сами. Главное вовремя отступить, а не проявить жадность души.

– Я все-таки попробую арестовать вас, – сказал я с угрозой в голосе.

– Воля ваша. Попробуйте, – разрешил мне Попугай.

Но стоило мне сделать шаг к нему, как он исчез. Исчез Попугай, но на его месте оказался совсем другой человек, которого я где-то уже видел.

Он растерянно хлопал глазами, словно пытался понять, кто он, где он и как здесь очутился.

Я его узнал. Это был Патрокл Груша, глава семейства недавно переехавшего на Большой Исток.

– Вы арестованы, господин Груша, до выяснения всех обстоятельств, – сообщил я растерянному человеку.

* * *

– Ты можешь мне объяснить, что происходит? И куда мы вообще идем? – спросил уже в который раз Ник Красавчег.

– Мы идем в библиотеку. Если уж кто и знает про Руфуса Бродягу, то только Цер Хаос.

– Я так и не понял, почему ты не арестовал этого прощелыгу? И куда он потом делся?

– Если бы я знал ответ на этот вопрос.