На рынке, на Привозе, прославленном описаниями и преданиями, теперь пошло стандартизованном торговыми залами и лавками, тем не менее живёт и прежняя торговля с земли, из мешка, с безменом, а на прилавке рядом с рычажными весами завлекает табличка “Точный вес” и лучезарная торговка уверяет: “Масло, ну клянусь! самое вкусное...”. Рядом продавщица сметаны из бидона для пробы капает на руку покупательницы, виртуозно зачерпнув откуда-то с потайной плошки свежестью благоухающий продукт; в бидоне же позавчерашний, а то и давнее. “Не обманешь - не продашь”. “Водку, - предупреждают меня, - бери только в фирменных магазинах, меньше шансов, что подделка”.

Подделок пруд пруди. Электроника, зажигалки, духи с французскими этикетками. В мировом царстве фальши Одесса давно не столица, но традиции цветут. На Дерибасовской выставлены на тротуар меню: “Свиная отбивная “Алый парус”... гренки прованские... американский кофе...” - сварен, что ли, по-американски? или контрабанда, которая с Малой Арнаутской улицы?

Дерибасовская улица, песенная, фольклорная, легенда и символ. Широченный проспект детства моего, он ужат сегодня киосками и кафешками в прогулочно-базарную улочку, скучную без транспорта, провинциальную, безликую, если не заметить роскошных фасадов. Дерибасовская не утомляет многолюдием. Приезжих теперь мало, а местным что за интерес толкотня? Гуляют по поговорке: “постепенно”...

“Белой акации гроздья душистые” - полощется вальс между стекляшками витрин. Аккордеонист на стульчике посреди тротуара, лысоват и волосат, борода митрополичья по ветру, в голубых глазах еврейский огнь вдохновения, пальцы выколдовывают из инструмента волну послевоенных мелодий: “...старинный вальс “Осенний сон” играет гармонист...”, “В городском саду играет духовой оркестр...”

Как же ему играть, оркестру, в одесском Городском саду? Здесь, где прежде гремели концерты, где толклись гуляющие, где ещё в царские годы собирались знакомцы для приятного словоговорения и клубилась многолюдная компания гомосексуалистов - сегодня здесь базар. Лотки с поделками, между безделушек-побрякушек обнаруживается изящное рукоделие, вышивка, картинки, фигурки, аппликации, на их чёрном бархате распускаются цветы, искусно собранные из ракушек заокеанских, отсвечивающих нездешне - нежно, сказочно... Над одним из лотков плакатик: “Ручками не хватать. С любовью. Администрация”. Администрация - одинокий продавец, тоскующий: ручками хватать некому, покупателей в саду меньше, чем торговцев.

Пусто и возле памятного камня, где сообщено, что сад в 1806 году подарен городу братом основателя Одессы Иосифа Дерибаса Феликсом и “реконструирован в 2002 году на средства граждан Одессы под патронатом одесского городского головы имярек”. “Я памятник себе воздвиг...” Щедринский город Глупов, градоначальники. Против нынешних прежним слабо. Князь Воронцов, к примеру, сколько Одессой ни правил, сколько ни строил, до “патроната” и самоувековечивания на камне не додумался. Может быть, посчитал, что достаточно дворца.

Дворец Воронцова на Приморском бульваре в моём детстве был Дворцом Пионеров, я скользил по его паркетным полам, когда бегал в фотокружок, млел, высматривая в кювете чудо проявления фотоснимка, и раздувался от гордости, что наш наставник, тоскливый еврей, оплешивевший в оккупацию, отправил две мои работы на городской конкурс.

Сегодня губернаторский дворец, облупленный, в грязных подтёках по осыпающейся штукатурке - старчески жалкое эхо былого парада. Где ослепительные балы, интриги, страсти дуэльные?.