По воле А. Е. его должны были кремировать, а прах захоронить в могилу матери... На кладбище было всего несколько человек... То немногое, что говорили об А. Е., было светло и прекрасно и вовсе не потому, что над могилой. Он был добр бескорыстной высокой человеческой добротой, лишённой елея. Никто из присутствовавших не знал, что делали Шевалёвы во время оккупации Одессы. Даже Валентина Андреевна не знает того, что рассказал мне А. Е., он никому этого не говорил, так как делал то, что соответствовало его человеческой сущности и было для него так же естественно, как потребность есть, спать, дышать. Возможно, если бы не твоя инициатива, приумноженная возникшим ко мне расположением (прости за нескромность, но говорили, со слов А. Е., другие люди, в том числе Валентина Андреевна), подробности тех событий канули бы в Лету”.

А видеокассета с воспоминаниями А. Шевалёва сыграла свою роль в побуждении Лилии Золоторевской дать решающее, поскольку исходит от спасённой еврейки, свидетельское показание.

Тут действие проносится по двум континентам, трём странам, четырём городам.

16.11.1999. В. Коган - мне: “В начале лета Зоя Исаковна Гербзон, давнишняя приятельница А. Шевалёва по телефону просила меня встретиться с подругой родственников её мужа, приехавшей из Сан-Франциско и интересующейся фактами и фотографиями из больницы тех времён. Я отослала её к А. М. Пасечниченко”.

В Сан-Франциско жили одесситы Лев Думер, коему шёл девятый десяток, и его жена Лидия. Люди пылкие, память и благодарность в них неистовы. В своей квартире отвели комнату под собственный музей Холокоста. Собирают материалы, пишут в газетах, от захолустных до известных, не боясь ни собственного запала, ни ошибок в подробностях, ни цифр неточных. Зато читают американские одесситы и отзываются свидетели событий, и открываются имена спасённых. Думеры ведут своё расследование и узнают о Лиле Шарканской (по отцу) - Раппапорт (по матери), а сегодня Золоторевской.

Лиля - живое подтверждение праведного деяния Шевалёвых; её свидетельство Яд ва-Шему всех важней. Имя Лили обнаружили В. Коган и А. Пасечниченко в записках А. Шевалёва 1977 года, найденных в музее больницы. В. Коган упросила А. Е. ради памяти об отце искать Лилю. Кто-то сказал, что она жила в Киеве и уехала в Израиль. А. Е. через свою киевскую родственницу хотел что-либо выяснить - не вышло. Катя Гусарова писала В. Коган в марте 1999 г.: “Попытаюсь найти Лилю Шарканскую в Израиле через министерство иностранных дел” - тоже не вышло. А в Одессе Л. Дусман, он тоже ищет Лилю, и он общественный деятель и среди обратившихся к нему объявляется Л. Удалова, которая, оказывается, знает Лилю, которая, оказывается, живёт в США. В своей книге “Помни! Не повтори!” (Одесса, 2001 г.) Л. Дусман говорит, что он нашёл в США Лилю и 20 марта 2000 года послал ей видеокассету Андрея Шевалёва. Возможно, через Думеров, как пишут они сами и Лиля.

05.12.2000. Думеры - Яд ва-Шему: “Дорогие друзья! Мы, Лев и Лидия Думер - одесситы! В нашей семье в годы оккупации погибло 6 человек... Страшная трагедия акта Всесожжения евреев, которого не знала История Человечества... обязывает нас неутомимо работать над историей Холокоста в Одессе! Посылаем Вам... наше исследование под названием “Одесский Шиндлер - русский Праведник мира”. Мы уверены, что наше исследование окажется достаточным, чтобы Вы присвоили звание “Праведники мира” семье Шевалёвых...

... Нам удалось найти первого свидетеля спасения Шевалёвыми евреев. Это Лиля Золоторевская (по мужу)... Адрес и № тел. в г. Нью-Йорк...”

11.01.2001. Катя Гусарова - Лилии Золотаревской: “В годы нацистской оккупации Вам помогли спастись... Мы хотели бы получить Ваш подробный рассказ о событиях тех лет..”.

06.02.2001. Письмо в Яд ва-Шем от Лилии Золоторевской (оно уже мною выше приводилось): “Лев и Лидия Думер прислали нам видеоинтервью фонда Спилберга с профессором Андреем Евгеньевичем Шевалёвым, в котором он вспоминаетобо мне”.