— Баксов? — ахнул второй.

— А то чего. Конечно, баксов.

Это был «полный абзац». Во-первых, потому что деньги были даже на слух очень большие. Во-вторых, потому что сам Игорь Альфредович книги по орнитологии не то что никогда не собирал — он и не интересовался ими, и даже не помнил, попадались ли они ему хоть когда-нибудь на глаза.

Вот тогда-то он, подумав день, другой, и дал то самое объявление в газеты, о котором сейчас жалеет. Правда, газеты были всего лишь рекламные — «Из рук в руки», «Экстра-М», их и так-то не всякий читает, а уж тем более мелкие объявления о покупке, а все равно сейчас бы Игорь Альфредович так не сделал. Давать такое объявление — только привлекать в себе ненужное внимание. Слава богу, хоть хватило ума адрес свой не дать, написал: «Обращаться в такое-то отделение связи, абонентский ящик номер…» И отделение выбрал как можно дальше от своего жилья, можно сказать, в другом конце города… Ко всему прочему, затея эта путным ничем не кончилась — посланий ему на абонентский ящик было всего два или три, вроде того, что прислала ему чуть ли не сразу же какая-то сумасшедшая бабка, предложившая набор цветных открыток «Певчие птицы Подмосковья». Зато был высокий процент надежды, что не дошло это его родившееся от нетерпения разбогатеть объявление до людей лихих. Тем более что, окончательно акклиматизировавшись, он успешно пошел совсем другим путем, более профессиональным, как он сам себе говорил с гордостью.

Мало-помалу Игорь Альфредович навел справки среди таких же, как и сам, книжных жучков. И вот тут и попал в поле его зрения некий чудак — то ли бывший следователь КГБ, то ли военный прокурор, а кто-то даже утверждал, что этот самый чудак был всего-навсего выводным надзирателем во внутренней тюрьме то ли на Лубянке, то ли в Лефортове, — который держал в своей немалой нажитой праведными чекистскими трудами коллекции несколько десятков подобных книг, в том числе и знаменитый двухтомник. Игорь Альфредович, понимая, что дело его, в общем-то, безнадежно, собрался было просто поехать к старику, попробовать его уболтать, заплатить какие-то деньги — словом, предпринять хоть что-то. И поехал бы, если б ему на глаза не попал случайно каталог одной нью-йоркской букинистической фирмы. Игорь Альфредович из привычного профессионального интереса полистал его и, как водится, тут же наткнулся на нужную строку. А наткнувшись, только крякнул: «История птиц Британии» по каталогу и впрямь стоила семьдесят пять тысяч — во всяком случае, такова была стартовая цена пресловутого двухтомника, поскольку в каталоге же и отмечалось, что на рынке издание не появлялось с 1947 года…

И конечно, он мгновенно подумал о том, что где семьдесят пять тысяч — там, без проблем, и все сто, если не больше. И тут Игорь Альфредович поклялся, что посвятит решению этой проблемы год жизни, а своего добьется. Надо будет — и больше года посвятит.

Раз есть проблема, повторял он про себя свое любимое изречение, над проблемой надо работать. А раз надо — будем работать.

И он начал работать. Он узнал все, что мог, про гэбэшного старика: и что он не очень здоров, и что не работает, а давно уже на пенсии, отчего томится и не знает, чем себя занять, и что живет один на нищенскую, в общем-то, пенсию… Да, такого вот деда — никчемного, никому не нужного, да еще, поди, с несмываемыми грехами за душой (не зря же все говорят, что он в органах служил!) — не зазорно и ограбить. Но тут главное — не спешить, все продумать, от начала и до конца, да так, чтобы потом осечек не было.

— Не столько силой, — внушал себе Игорь Альфредович, — сколько хитростью. Да-да, сила и хитрость.

Так появился сначала Димон. Потом Алла.

Димка, Димон, был его руками, а стало быть, силой.