– Я надеюсь, вы не возражаете против этого термина.

Дортмундер пожал плечами.

 – Это относится ко многим людям.

Чонси улыбнулся.

 – Конечно, но я хотел специфического вида мошенника. Профессиональный вор, не молодой, успешный в своей сфере деятельности, но и не богатый, который провел в тюрьме, по крайней мере, один срок и никогда не был осужден за что-либо другое кроме воровства, не за хулиганство, убийство, поджог, похищение людей. Только кража.

Потребовалось три месяца, чтобы найти нужного мне человека. Судя по всему, это вы.

Чонси остановился, возможно, чтобы добавить ситуации драматичности, налил еще бурбона и посмотрел через край бокала на Дортмундера.

Дортмундер также пил виски, наблюдая за Чонси поверх стакана. Некоторое время они изучали друг друга поверх бокалов. У Дортмундера начало двоиться в глазах и Чонси поставил свой стакан на столик. Дортмундер же опустил бокал на свое колено и Чонси, пожав смущенно плечами, произнес,

 – Мне нужны деньги

Дортмундер спросил,

 – Кто владелец картины?

Это удивило Чонси

– Я, конечно.

 – Это законно? Вы хотите, чтобы я украл ее?

 – Позвольте мне объяснить. Я владею довольно хорошей коллекцией произведений искусства, в основном 15 и 16 века, которые находятся здесь и в других местах. Все, конечно, полностью застрахованы.

 – А-а-а – только и сказал Дортмундер.

Улыбка Чонси потеряла теперь оттенок смущения.

 – Вы уже понимаете мою задумку – произнес он.

С тех пор, как я искренне полюбил живопись, мне лучше не демонстрировать свое имущество на публике. Когда я решусь на кражу своей же картины во время финансовых трудностей, то смогу получить возмещение от страховой компании. Повесив картину в каком-нибудь укромном месте, я смогу наслаждаться одновременно и живописью, и деньгами».

«Вам не нужен вор», возразил Дортмундер. «Спрячьте ее подальше в чулан и скажите, что грабитель украл ее».

«Да, конечно», согласился Чонси. «Но есть проблемы».

Снова тень смущения появилась в его улыбке, но на этот раз Дортмундер увидел в ней и самодовольство, потакание своим слабостям. Чонси походил на мальчика, который только что был пойман во время рисования непристойной картинки в школьном туалете; он смущен, но одновременно доволен своей ловкостью и талантом.

Дортмундер спросил, «Какие проблемы?»

 «Я очень экстравагантен. Я не буду рассказывать свою биографию, но я унаследовал деньги и боюсь, что так и не научился быть хорошим управляющим. Мои счетоводы, как правило, очень злятся на меня».

У Дортмундера не было даже одного бухгалтера. «Это правда», подтвердил он.

«Дело в том», признался Чонси, «Я уже сделал это дважды».

«Сделали? Сфабриковали кражу?»

 «Два раза», сказал Чонси. «В последний раз страховая компания начала подозревать что–то, но они так и не довели дело до конца. Однако, если я сделаю это и в третий раз, то я уверен, что они поставят на мне крест».

«Они могут», согласился Дортмундер.

«Я полагаю», предположил Чонси, «они будут делать все возможное, чтобы доказать фальсификацию кражи».

«Они могут».

«Поэтому это должна быть настоящая кража», сказал Чонси. «Профессиональные воры в действительности должны вломиться в дом и украсть картину».

«Когда вы будете вне дома».

«Боже мой, нет». Чонси покачал головой, а затем рассмеялся, сказав, «Это худшее, что я могу сделать».