- Благодарю вас за теплые слова, господин главнокомандующий, а теперь дайте соответствующие указания своим офицерам.

       После этого неудачного похода, я участвовал еще в двух военных компаниях. Если одна из них принесла мне только тяжелое ранение, после которого я провалялся на кровати около месяца, то в другой отличился и помимо раны, получил личную благодарность от маркиза д"Эсте, вместе с сотней золотых монет и мечом в богатом исполнении.

       Я командовал отрядом, шедшим на соединение с основными силами. Он должен был усилить основные силы нашей армии, но благодаря тактической ошибке, прибыв на место назначенной встречи, я оказался в непосредственной близости от противника. У меня было под началом две сотни легкой конницы, сотня моих латников, двести стрелков и обоз. У меня была возможность уйти, бросив лучников и обоз, но я не собирался бросать людей на произвол судьбы. Быстро прикинул позицию. Невдалеке протекала речка Каче. Я не знал, есть ли поблизости брод, зато знал, что это быстрая и глубокая река. Если бы я даже рискнул через нее переправиться, то это требовало намного больше времени, чем врагу нас настигнуть. Единственное, что вселяло какую-то надежду, то это была пара холмов плавно переходящих в утес, стоящий на самом берегу. Не раздумывая, я повернул своих людей в сторону утеса.

       Мне еще крупно повезло, что вражеская армия в этот момент стояла лагерем, поэтому, когда проревели трубы, собирающие солдат, мы были уже на полпути к утесу. Я отдал приказ уходить своим латникам и итальянскому капитану, командующему двумя сотнями кавалеристов, а сам вместе с лучниками форсированным маршем продолжил движение к утесу. Правда, я оставил себе два десятка латников. Во-первых, мне были нужны кони, чтобы втащить хотя бы несколько телег на холмы, а во-вторых, была нужна хорошо вооруженная пехота. Совместными усилиями лошадей и людей мы сумели затащить восемь опорожненных возов на середину утеса, устроив, таким образом, импровизированную крепость. Утес был достаточно крутой, и к тому же он зарос деревьями.

       "Вражеским арбалетчикам придется потрудиться, чтобы попасть в нас, - сделал я вывод, оглядев наскоро нашу позицию. - Еще бы пехоты, хотя бы человек сто. А так.... Ладно! На нет - и суда нет!".

       Конный отряд противника, посланный за нами в погоню, сгоряча ринулся в атаку, но, попав под смертоносный ливень английских стрел, растерял охотничий азарт и убрался на безопасное расстояние. Только спустя час к холму подошла пехота и арбалетчики. Сначала нам предложили сдаться, после того как мы отказались, офицеры устроили совещание. Я прикинул на глаз, кто мне противостоит. Порядка четырех сотен легкой кавалерии, триста копейщиков и около полутора сотен арбалетчиков.

       "Если с этими силами они решат меня атаковать, то их можно смело назвать дебилами. Стремительной конной атакой не возьмешь, для лошадей уж больно крутой подъем, а пехоту, при меткости моих стрелков, можно положить здесь всех до одного человека. Но если они нас решат заблокировать здесь, то через трое суток нам придется сдаться. Однозначно. Воды хватит на сутки - двое, а провизии, что успели втащить,... тоже... двое суток. При хорошей экономии. Зато стрел - на три хороших штурма хватит. С другой стороны им невыгодно сидеть под скалой, так как это свяжет часть войск и привяжет армию к этой местности. Единственный выход - нагнать сюда солдат и взять нас штурмом".

       Совещание затянулось. Судя по тому, что был отправлен гонец в сторону лагеря, они так ничего и не решили. Прошло еще полтора часа, как прискакало подкрепление. Каков был получен ответ, я понял, когда приискавшая сотня тяжелой конницы, начала спешиваться.