— Кто велел?

— Как обычно. Мадам Бернье.

— Пойдем, — не выпуская его воротник, герцог поволок его к выходу.

Слуга не сопротивлялся, лишь резво перебирал ногами. Остальные проводили их расширенными глазами. Эвелина вцепилась руками в спинку моего стула.

— Что здесь происходит? Что это?

— Крыса, — отозвался кузен, — дохлая крыса. Вполне безобидное создание. Но вот есть это я не рекомендовал бы.

— Ты еще можешь шутить? — она уставилась на него безумными глазами.

Я засмеялась, отвернувшись в сторону. Да, интересно. Очень интересно. Кто же это сделал? Луиза мертва. Значит, в доме есть кто-то еще. Значит, герцог был прав.

Эвелина и Этьен перестали пререкаться и повернулись ко мне. Никто из них не ожидал такой реакции с моей стороны. Никто не видел в происшедшем ничего смешного. А мне и не было смешно. Совсем.

— Что с тобой? — тихо спросила Эвелина.

— Ничего, — я уняла дурацкий смех и встала, — никто не обидится, если я не буду обедать?

И с этими словами я покинула столовую.

Итак, господа, меня, наконец, проняло. Печально, что этот процесс затянулся, но все когда-нибудь заканчивается. Только теперь я сообразила, что меня на самом деле хотят убить, и что это никакие не шутки. И что это абсолютно не смешно. Самое время мобилизовать свои умственные способности и подумать, кто именно может это сделать.

Я с ногами забралась в мягкое кресло и глубоко задумалась. Начнем с самого начала. Итак, кому выгодна моя смерть? Причина первая: деньги. Можно отмести сразу. Я — не богатая наследница. У меня нет никакого состояния, а те жалкие гроши, которые я получу после смерти отца, пойдут на уплату его же долгов. Стоит пожалеть того, кто захочет такое унаследовать. Отцовы долги опустошат не один карман. Вспомним кстати, что теперь я замужем. Но зачем убивать меня, чтобы получить наследство? Логичнее было бы убить герцога. Значит, не деньги. Это не подходит.

Идем дальше. Месть. Кто и за что мог бы мне мстить? И вообще, кого из окружающих я могла бы назвать своим врагом? С кем я в последнее время ссорилась?

Я долго размышляла над этим вопросом. Не знаю, наверное, я безнадежно глупа. Никого не могу припомнить. Я ни с кем не ругалась до такой степени.

И последнее. Что, если я действительно что-то видела? То, что не предназначалось для посторонних глаз. В этом случае я могу думать до Страшного Суда. Если я что-то и видела, то это показалось мне настолько незначительным, что совершенно не отложилось в памяти. Жаль, что я не могу донести эту мысль до того, кто хочет меня убить. Сказать бы ему: я ничего не видела, ничего не помню, ничего не знаю. Делайте, что хотите и оставьте меня в покое. Если б я что-то видела, то давно бы уже всем сказала.

Нет, бесполезно. Ничего я не вспомню. Ни к чему зря проводить время, добьюсь только головной боли.

Мои невеселые мысли нарушила Эвелина, заглянув в комнату.

— Можно к тебе?

— Заходи, — кивнула я.

— Какой ужас! — заметила она, садясь, — кто мог до такого додуматься? Это каким же надо быть…!

Я промолчала. Потом мы переглянулись и одновременно проговорили:

— Думаешь, подкуплен кто-то еще?

— Да, — согласилась Эвелина, а я кивнула.

— Кто?

— Огюстен сейчас и занимается поисками.

— Не думаю, что его затея увенчается успехом, — я пожала плечами, — тот, кто это сделал, будет все отрицать. Зачем ему рыть себе яму? Особенно, после того, что произошло с Луизой.

Эвелина вздохнула.

— Да, — протянула она, — но что же делать?

Очень своевременный и верный вопрос.