С тех пор не знает покоя сердце Теодоро. После беседы с отцом Рафаэле он дал себе клятву не думать об Ольге, но стоит увидеть ее, как все забывается.

Вот и сейчас, в пути, Теодоро думает об Ольге, о своей любви к ней. К чему она приведет?

— О чем задумался, мой господин? — тихо спросил вдруг едущий рядом Памфило.

— Ты, Памфило, был когда-то монахом. Скажи мне, что бывает с человеком, если он совершит великий грех?

— Ровным счетом ничего, мой господин. Слава богу, у нас есть святые отцы, которые могут отпустить любой грех. Надо только иметь деньги. Ну, конечно, чем больше грех, тем больше надо уплатить.

— А скажи, Памфило, любить женщину другой веры, по-твоему, большой грех?

— Очень большой, мой господин.

— Ну вот если бы ты совершил этот грех, мог бы отмолить его?

— Нет, мой господин.

— Это почему же?

— У меня на такой великий грех нет денег.

— Ну, а если бы я впал в этот грех? Сколько надо на его отпущение?

— Десять сонмов, мой господин, и вы получите «absolvo te».

— Ну, а потом?

— Если у вас есть еще десять сонмов лишних, можно еще раз согрешить.

Они оба рассмеялись. Теодоро несколько успокоил этот разговор, и мрачные мысли его рассеялись.

На развилке дорог юноша и его спутники остановились на отдых. Пока слуги поили в речке коней, Теодоро и Памфило, лежа в тени, продолжали беседу о грехах. Бывший монах, Памфило догматы веры знал в совершенстве. Теперь он служил у ди Гуаско на должности, которая не имела определенного названия. Он, когда требовалось, писал деловые бумаги, ухаживал за старым ди Гуаско, а если надо было — и лечил его. Учил Теодоро и Деметрио грамоте, а когда ди Гуаско промышлял перепродажей рабов, был подставным лицом, выдавая себя за купца.

— Я слышу топот коней, мой господин, — зашептал Памфило, — сюда кто-то едет.

Они укрылись за деревом. Из-за поворота дороги показались пятеро всадников. Одним из них была женщина.

— Посмотри, Памфило, это же Ольга!

Когда всадники проехали, Теодоро вскочил на коня и дал команду трогаться.

— Послушай, монах, — скороговоркой сказал он, — ты со стражей следуй поодаль, но не упускай меня из виду. Я поеду догоню их.

— Хорошо, мой господин. Только сначала приготовьте десять сонмов.

«Умный слуга, — думал Теодоро, догоняя Ольгу, — обо всем, конечно, догадался сразу».

— О, синьорина Ольга, как я рад вновь видеть вас, — радостно заговорил Теодоро, поравнявшись с Ольгой.

— Добрый день, синьор Теодоро, — ответила Ольга. — Вы появились неожиданно, как горный дух.

— Если я горный дух, то вы словно ангел-хранитель встали на моем пути. Да вы и есть ангел. Ангел небесной красоты.

— О, вы неисправимый льстец, синьор Теодоро. Вы твердите мне это каждый раз, а сами думаете, наверное, совсем другое. Как далеко лежит ваш путь?

— Я еду в Карасубазар.

— Вы занимаетесь торговлей?

— Нет, что вы. Один купец… из Кафы… знакомый моего отца просил сопровождать его до рынка. Он хочет купить партию-другую живого товара. Я с моими слугами буду охранять его в дороге.

— В таком случае не я, а вы ангел-хранитель.

— О, синьорина, у вас злой язык. Он совсем не сродни вашему сердцу.