«Вот и еще одно различие!» — подумала она.

Она постепенно согрелась, ее озноб прошел, и Рэчел давно бы заснула, если бы не настойчивый внутренний голос, продолжавший твердить, что она не может быть уверена в непричастности Эдама к покушениям на ее жизнь только потому, что сегодня он снова спас ее от неминуемой смерти.

«Нет, — спорила сама с собой Рэчел. — Как я могу думать, что он виновен? Ведь сегодня его тоже могли убить. А раз так, значит, Эдам ни при чем. Или все-таки?..»

Через несколько минут, поправляя сползшую на пол куртку Эдама, она нашла во внутреннем кармане старую записную книжку. В ее руках книжка раскрылась словно сама собой, и Рэчел тотчас узнала почерк отца.

Но вот уже несколько раз его прекрасно подготовленное алиби оказывалось висящим на волоске. Лишь с большим трудом ему удалось избежать ответственности.

И Макс знал, кто в этом виноват. Эдам Делафилд.

Вторая причина, по которой Макс Гэллоуэй так ненавидел Эдама, была до очевидности проста. Мало кому нравится, когда тебя хватают за горло и бьют затылком о каменную стену. А в этом Макс успел убедиться уже дважды. И, судя по всему, Эдам собирался проделать это еще и в третий раз.

— Я спрашиваю тебя в последний раз, Макс… — Голос Эдама звучал обманчиво мягко, вкрадчиво, но руки, сжимавшие горло Макса Гэллоуэя, были словно сделаны из железа. — В твоих интересах отвечать быстро и, по возможности, правдиво. Иначе ты можешь очень навредить себе.

Макс бросил взгляд через плечо врага, но то, что он увидел, нисколько его не успокоило. Ник Росс, с безмятежным видом прислонившийся плечом к закрытой двери мужского туалета, небрежно поигрывал пистолетом.

Это был очень большой пистолет.

— Хорошо, — прохрипел Макс и попытался откашляться. — Только отцепись от меня, слышишь? Стальная хватка Эдама немного ослабла.

— Итак? — спросил он. — Зачем ты притащился за мной из Фриско?

— А ты как думаешь? — спросил Макс чуть ли не с вызовом. Теперь, когда он мог дышать, его неожиданно охватил порыв праведного гнева. — Господи, Эдам, ты уничтожил меня, ты испортил мне жизнь! Из-за тебя за мою голову назначена награда, и ты еще спрашиваешь, зачем я здесь, в Ричмонде?

— Ты скурвился, Макс. И еще: ты едва не поднял на воздух два городских квартала. Ты что, ожидал, что после этого я так просто тебя отпущу?

— Тебя это уже не касалось, Делафилд. Сколько раз ты повторял, что выходишь из дела и что единственное, чего тебе хочется, это спокойно управлять твоей чертовой электронной компанией? Уж не знаю почему, но тебе пошли навстречу, оставили тебя в покое, как ты и хотел. Я оставил тебя в покое. Какого черта тебе понадобилось делать так, что фараоны сели мне на хвост? В конце концов, твоя фирма вообще расположена в другом районе, так что ты волновался совершенно зря…

Эдам слегка сжал пальцы, и Макс захрипел. Продержав его несколько секунд без воздуха, Эдам снова ослабил пальцы.

— Я не собираюсь обсуждать с тобой массовое убийство, которое ты готовил, — сказал он. — И твои оправдания меня совершенно не интересуют. Сейчас мне нужно знать только одно: что ты делаешь в Ричмонде?

— Ничего, — выдохнул Гэллоуэй.

— Ничего? Разве ты не пытался взорвать магазин на улице Клейборн, когда я находился внутри?

При этих его словах Гэллоуэй заметно оживился.

— Вот как? Кто-то пытался взорвать тебя, Делафилд? Да у тебя, как я погляжу, полным-полно друзей!

— Слушай внимательно и отвечай, — произнес Эдам. — Ты звонил в агентство недвижимости, чтобы разыскать меня и Рэчел?

— Нет! Зачем мне это?!

— Чтобы поспеть к магазину раньше нас и установить взрывное устройство с таймером.