Макс снова закашлялся.

— Это был не я, не я, черт побери! — выкрикнул он сдавленным голосом. — Я только недавно приехал Ричмонд и еще не успел получить… необходимые материалы. Теперь это вообще очень трудно сделать, ведь за мной следят, меня ни на минуту не оставляют в покое! И все готовы броситься на меня, как только я допущу хоть малейшую оплошность!

Эдам бросил быстрый взгляд на Ника, который слегка приподнял бровь и пожал плечами.

— Считай, что ты ее допустил, — сказал он, снова поворачиваясь к Максу. — Ведь это ты сидел за рулем той машины, правда?

— Машины? Какой машины? — неискренне удивился Макс.

Вместо ответа Эдам снова тряхнул его, с такой силой приложив Макса головой о кафельную стену туалета, что ему стало совершенно ясно: Эдам нисколько не боится случайно проломить ему череп.

— Хорошо, хорошо, признаюсь!.. — Макс застонал. — Черт, больно же!

— А будет еще больнее, если не будешь отвечать, — наставительно заметил Эдам. — Значит, это был ты?

— Да, я. Я увидел тебя с девчонкой, и мне пришло в голову, что это… удобный случай.

— Но ведь ты приехал в Ричмонд, чтобы разобраться со мной!

— Но только не с помощью машины. Кстати, это была очень хорошая машина, а из-за тебя мне пришлось ее бросить!

— Не отвлекайся, —сухо сказал Эдам.

— Но эта машина действительно мне нравилась, Эдам!

— Хорошо. Но если ты не собирался раздавить меня в лепешку, то как же тогда ты планировал разделаться со мной?

— У меня не было точного плана. Мне хотелось организовать для тебя что-нибудь необычное и, э-э-э… болезненное.

Эдам снова посмотрел на Ника.Тот слегка улыбался, и Эдаму пришлось приложить некоторое усилие, чтобы не улыбнуться самому. Нет, не то чтобы он недооценивал своего врага — Макс был очень и очень опасен, однако в нем было своеобразное плутовское очарование, которое не раз спасало ему шкуру.

Но только не сегодня.

Одного воспоминания о том, что случилось — или, вернее, могло случиться — сегодня с Рэчел, было вполне достаточно, чтобы пальцы Эдама сами собой сжались, и Макс Гэллоуэй беспомощно забарахтался в его руках.

— Ты сделал большую ошибку, Макс, — прошипел Эдам ему в лицо. — Когда ты направил на меня свою машину, я был не один. Из-за тебя могла пострадать одна молодая леди, и это меня очень огорчает. Очень, понимаешь?

— Да что с ним разговаривать, — спокойно посоветовал от двери Ник. — Придуши его, и дело с концом.

— Я знаю этот фокус: злой коп — добрый коп, — прохрипел Гэллоуэй, когда снова смог дышать. — Со мной подобные вещи не проходят.

— Конечно, — согласился Эдам, успокаиваясь. — Эта штука стара, как мир. Только ты забыл, Макс, что мы-то ведь не копы. И ни Ника, ни меня нельзя назвать особенно добрыми, к тому же меня ты разозлил. А теперь подумай хорошенько и постарайся разубедить меня в том, что хороший Гэллоуэй — мертвый Гэллоуэй.

— Ты ведь не собираешься убить меня, Эдам? — Дрогнувшим голосом спросил Макс.

— Все зависит от тебя. Впрочем, единственное, что я могу обещать твердо, это то, что — живой или мертвый — ты в самое ближайшее время попадешь в руки полиции,

— Ты хочешь сдать меня копам? — Макс застонал. — Но ведь это верная смерть. Ты сам прекрасно это знаешь!

— Это, — с расстановкой ответил Эдам, — не мои проблемы.

— Подожди! Я могу сообщить тебе что-то важное!

— Сомневаюсь.