— Ну, ладно, мы оба делали больно друг другу. Потому что мы двое очень гордых идиотов. Но пора положить этому конец. Давай просто согласимся с тем, что я люблю тебя и, если не ошибаюсь, ты любишь меня.

С минуту Этель молчала и все никак не могла поверить, что счастье, оказывается, выглядит так просто.

— Ну, так как? — Ральф ждал ответа.

— Конечно я люблю тебя! — ответила Этель тихо и очень серьезно.

— Слава богу. — Ральф громко рассмеялся и, притянув Этель к себе, крепко поцеловал в губы.

— У меня никого не было, — призналась она, — ни одного любовника, ни одного настоящего друга. Ты можешь не поверить мне после того, что сказал Артур…

Он приложил палец к ее губам.

— Я верю тебе… Артур говорил все это, чтобы разлучить нас. В то время он, очевидно, знал о Фредди. Хотя… — Ральф задумался. — Если так, то его поведение в последние годы жизни еще более необъяснимо.

— О чем ты? — Этель хотелось, чтобы у них не было тайн друг от друга.

— Я не могу понять, — Ральф с сомнением покачал головой, — если он хотел рассорить нас, то зачем составил завещание так, чтобы заставить нас быть вместе? И тем не менее он это сделал за несколько дней до смерти. Что это — дьявольский замысел или больная совесть?

— Ты говоришь так, как будто он знал, что скоро умрет.

Немного поколебавшись, Ральф сказал:

— Он знал. Весной Артуру сообщили, что у него рак. Вскоре после этого он и составил завещание, приложение же к нему закончил всего за несколько дней до смерти. Грех так говорить, но, может быть, автокатастрофа была для него просто удачей. Что ждало бы его в последние дни? Я сомневаюсь, чтобы Эмили оказалась хорошей сиделкой у постели умирающего.

— Бедный Артур, — вздохнула Этель.

— Да, жаль его, — подтвердил Ральф. — Он не сберег самого ценного из того, что дала ему жизнь. Но я не повторю ошибки брата. Когда мы поженимся, это будет навсегда, — добавил он тихо.

— Я… ты имеешь в виду… ты хочешь… — Этель ждала этого предложения много лет, но, как это часто бывает, оказалась совершенно к нему не готова.

— Конечно, — подтвердил с обычной невозмутимостью Ральф, — это единственное логически правильное решение.

— Как это на тебя похоже! — расхохоталась Этель.

Предложение Ральфа не выдавало в нем романтика. Но, может быть, именно за это она его и любила. С прекрасной романтикой она в жизни уже столкнулась, теперь ей нужен сильный и честный мужчина, который мог бы служить ей надежной опорой, был бы хорошим мужем, другом и любовником.

Какой же она оказалась дурой! Как могла думать, что такой сильный, уверенный в себе человек, как Ральф, может быть лишь тенью брата. А ведь все было как раз наоборот. Не Ральф, а Артур всю жизнь завидовал брату и был постоянно не уверен в себе. И скорее всего именно затем, чтобы укрепить веру в свои силы, Артур постоянно менял молодых женщин.

— По правде говоря, я не был в восторге от того, что влюбился в жену брата, — откровенно признался Ральф, — но это не от меня зависело. Некая высшая сила решала за нас.

Этель тяжело вздохнула:

— Да, наверное, это так… — затем улыбнулась и добавила: — нам теперь придется здорово потрудиться, чтобы наверстать упущенное время.

— Потрудиться? — взгляд Ральфа упал на еще не убранную постель…

Им удалось достать билеты до Мальты только на третий рейс. Этель очень волновалась в ожидании разговора с дочерью.