— Разве я смеюсь? — насмешливо изогнула бровь Свитари и с вызовом посмотрела на репликанта.

— Да! — Блайз шагнул к ней, пытаясь применить привычную тактику запугивания: нависнуть над жертвой сверху и уставиться в глаза.

До этого момента такой способ срабатывал безотказно. Особенно у Чимбика: тому вообще достаточно было поворота головы, чтобы Лорэй в доли секунды теряли всё нахальство. Но в этот раз что-то пошло не так. Сокращение расстояния усугубило проблему: в ноздри ударил одуряющий аромат женского тела, а глаза девушки превратились в два магнита. Блайз застыл, как загипнотизированный, не в силах даже глубоко дышать.

— Ты что делаешь? — просипел репликант.

Горло словно сдавило обручем, каждый вдох давался с трудом, а в висках пульсировало так, словно внутри черепной коробки маршировал полк в полном снаряжении. Прилив крови к паху резко снизил подвижность репликанта, в момент превратив брюки и нижнее бельё в тесную ловушку.

— Ничего, — невинно улыбнулась Ри и поднялась со своего места, неожиданно оказавшись лицом к лицу с Блайзом. — Может, мне просто нравится смотреть на тебя?

Блайз судорожно сглотнул. Ноздри репликанта раздувались, жадно втягивая неописуемо-приятный, манящий запах Свитари. Ему хотелось прикоснуться к ней, но намертво вбитые дисциплина и самоконтроль требовали изолировать себя и провести диагностику с помощью автодоктора.

— Мэм, — слова давались Блайзу с таким трудом, словно он находился в безвоздушном пространстве, с почти исчерпавшими ресурс патронами-регенераторами, — отойдите. У меня сбой.

Но Свитари осталась на месте.

— Заткнись, Блайз, — прошептала она и прижалась к нему обжигающе-горячим телом. — И поцелуй меня.

И Блайз заткнулся. Он помнил, как выглядят целующиеся люди, но не слишком понимал механику процесса, а потому неумело коснулся губами губ Свитари. К счастью, та явно знала, что делать. Репликанты обучались всему очень быстро, так что Блайзу не понадобилось много времени, чтобы освоить столь приятный и возбуждающий навык.

Агрессия репликанта стремительно трансформировалась в нечто иное, не имеющее определения в словаре Блайза. Всё что он мог — прижимать к себе гибкое женское тело и целовать, ощущая горячее нетерпение. Репликант знал из курса анатомии, как происходит половой контакт между людьми, но что предшествует этому самому контакту, оставалось для него загадкой.

Зато это со всей очевидностью было хорошо известно Свитари. Её руки скользнули под одежду репликанта. Впервые чужие прикосновения не вызывали у Блайза дискомфорта. Он зарычал от удовольствия и повторил то же, что делала девушка, сочтя подобную тактику действий оптимальной. Вот только между телом Свитари и его руками образовалось неожиданное препятствие. Длинное закрытое платье не давало возможности легко просунуть под себя руки, а на поиски застёжки у Блайза уже не хватало терпения. Сильные пальцы репликанта легко разорвали мешавшую одежду, и треск рвущейся материи породил смутную мысль, что он делает что-то неправильное. Но Свитари, не отрываясь от его губ, небрежно сбросила остатки платья на пол, и все мысли из головы репликанта испарились.

Способность соображать вернулась к Блайзу через несколько часов и множество приятных открытий. Теперь он осознал, насколько скудно и неполно курс анатомии описывал зачатие. И хоть репликанты были стерильны, сам процесс Блайз оценил в полной мере.

А потом пришло осознание сделанного. Блайз рывком сел в постели и сказал:

— Я совершил недопустимый поступок, мэм.

Свитари лениво поднялась и уселась на колени Блайзу.

— И не один раз, — мурлыкнула она ему на ухо. — Мне понравился каждый.

— Изделие не должно вступать в контакт с человеком, за исключением служебной необходимости, — отчеканил Блайз.