Мысли о закравшемся дефекте вновь начали одолевать репликанта. Сейчас, когда близость девушки уже не туманила разум так, как это было на лайнере, он начал сомневаться в верности собственных решений и выводов. Медблок брони не выявил отклонений — только необычный гормональный всплеск, и уже привёл тело в норму. Но сомнений не убавилось.
Свитари неловко обняла Блайза, непривычно-неуклюжая в своём скафандре, стащила перчатку и коснулась мягкими пальцами его лица.
— Это нормально для людей — сомневаться, не понимать, запутываться, — попыталась утешить она. — Это и есть жизнь. Выбирать, не понимая до конца, правильно ли поступаешь. Или тебе больше нравится, когда всё просто и решено за тебя?
Репликант повернулся к ней.
— Если так надо, чтобы быть с тобой… — сказал он, — …значит, буду учиться выбирать. Хватит, за меня уже достаточно решали.
Алые метки на карте исчезли. Нарисованный город светился успокаивающим бело-голубым светом, словно кто-то погасил пожар. Или стёр нарисованные брызги крови.
— Так надо, чтобы стать человеком, — шепнула Свитари и поцеловала Блайза.
Это ненадолго примирило его с происходящим. В конце концов, ему слишком нравилось быть человеком.
Глава 4
Планета Вулкан. База Вооружённых Сил Союза Первых — мэрия города Вулкан
Остаток дня превратился в персональный ад лейтенанта Грэма Нэйва.
Падающие с неба капсулы стали лишь предвестниками грядущего апокалипсиса. Пока лейтенант сыпал указаниями и пытался как-то скоординировать работу поисковых групп, на связь вышли диспетчеры гражданского космопорта и сообщили, что неизвестные захватили управление лайнером «Туманность».
Это известие повергло Нэйва в шок. Мысль о том, что тысячи людей на борту корабля находятся во власти созданной корпоратами безумной машины уничтожения — а в том, что «неизвестным» является репликант, Грэм ни секунды не сомневался, — ужасала. Лейтенант прекрасно помнил кадры хроники и был уверен, что репликант способен устроить массовое уничтожение гражданских. Ему даже не придётся напрягаться физически: достаточно дать команду бортовому компьютеру, и лайнер превратится в огромный морг.
Оставалась слабая надежда, что проклятое изделие пойдёт на переговоры. Но связи с лайнером не было.
Грэм нервничал и кусал губы. Стройная операция превратилась в кошмар с заложниками, захваченным кораблём и полной неизвестностью в перспективе.
Путь на орбиту прошёл в напряжённом молчании. И те, кто находился в десантном отсеке, и те, кто управляли шаттлом, осознавали серьёзность ситуации.
Лейтенант подумал, что если переговоры сорвутся и репликант начнёт действовать, единственным для него, Грэма Нэйва, выходом будет застрелиться. Потому что даже если лейтенант чудом избежит ответственности, то всё равно не сможет жить с грузом вины за смерть невинных людей.
Он даже незаметно расстегнул кобуру, словно уже собирался достать пистолет и приложить к виску холодный ствол. Лишь на орбите, увидев отлетающие от туши лайнера огоньки челноков, Грэм почувствовал робкую надежду на лучшее.
Капитан лайнера стоял на мостике. Нэйва до глубины души поразила произошедшая с ним перемена: лихой космический волк в белоснежном мундире, словно сошедший с рекламного плаката, постарел на добрых два десятка лет. На мостике он оставался единственным, кто не надел скафандр.
Глядя на него, Грэм понял, что не ему одному пришла мысль о единственно достойном офицера уходе, случись непоправимое.
Попытки выйти на связь с репликантом не увенчались успехом — он хранил молчание. Нэйв нервничал, грыз ногти, глядя на монитор терминала связи, и мысленно слал на голову искусственного солдата самые страшные из известных проклятий. |