– Римо! – снова вскричал он полным страдания голосом. – Сын мой! Сын мой!

Римо он нашел зажатым между рухнувшими и продолжающими гореть балками.

Он висел головой вниз, подобно выброшенной на помойку кукле. Глаза на испачканном пеплом лице были закрыты. Разодранную футболку лизал огонь.

Но хуже всего было то, что голова повисла под характерным углом, а горло было в тисках двух почернелых стропил.

– Римо, – еле слышно прошептал Чиун, и холод объял его могучее сердце.

Мастер Синанджу быстро разобрал завал. Длинными ногтями он моментально содрал с Римо остатки футболки и отбросил их подальше, потом освободил от стропил шею, бережно придерживая голову.

Горло у Римо было синее. Почти черное. Чиун никогда не видел более страшного синяка и теперь боялся, что у его ученика сломана шея. Однако, проворно ощупав ее, он убедился, что это не так.

– Римо! Ты меня слышишь?

Римо не слышал Мастера Синанджу. Чиун ухом приник к его груди. Он мог различить сердцебиение, сперва слабое, потом все сильнее и сильнее. Но Чиун не узнавал ритм. Это не был ритм Синанджу. Это не было биение сердца Римо, которое Чиун так хорошо знал. Как часто по ночам он лежал без сна и прислушивался к этому биению, твердо зная, что, пока это сердце бьется, будущее Синанджу в надежных руках.

– Что за ерунда! – прошептал себе под нос Чиун, беря Римо на руки.

Чиун не сделал и трех шагов, как Римо пришел в себя.

– Все в порядке, – ласково проговорил Чиун. – Я Чиун. Я отнесу тебя в безопасное место, сынок.

Но на него смотрели чужие глаза. Это были темные глаза, как у Римо, но они сверкали незнакомым красноватым блеском. Когда зрачки сфокусировались на Чиуне, все лицо ожило. И выражение этого лица было страшным, совсем не похожим на Римо.

И еще более страшным был голос, раздавшийся из синюшной глотки:

– Кто смеет осквернять мое тело своими руками ?!

– Римо!

Римо с такой силой оттолкнул Чиуна, что тот от неожиданности упал.

– Римо! Ты с ума сошел?! – воскликнул Чиун, поднимаясь с пола.

Но по следующим словам, исторгшимся изо рта Римо, Мастер Синанджу понял, что его ученик отнюдь не сошел с ума.

– Где я нахожусь? В аду? Кали! Покажись! Повелитель молний вызывает тебя на бой! Наконец то я воспрял от своего долгого сна!

– Здесь у тебя нет врагов, – твердо заявил Чиун, и в голосе его слышалось нечто похожее на почтение.

– Исчезни, старик. Я не имею дела со смертными.

– Я Чиун, Мастер Синанджу.

– А я Шива Разрушитель. Шива Дестроер. Смерть, ниспровергатель миров.

– И что?

– Тебе этого мало ?

– Там есть продолжение. «Мертвый ночной тигр, возрожденный искусством Мастера Синанджу», – процитировал Чиун. – Забыл?

– Я не помню тебя, старик. Исчезни, а не то я раздавлю тебя как мошку, каковой ты в сущности и являешься!

– Римо! Как ты мог... – Чиун не дал себе договорить. Было ясно, что он разговаривает уже не с Римо Уильямсом. Перед ним была аватара, земное воплощение некоего могущественного мистического существа. И он согнулся в поклоне. – Прости меня, о Всемогущий Господин! Мне понятно твое замешательство. Позволь твоему смиренному рабу проводить тебя из этого разоренного гнезда.

– Я не нуждаюсь в провожатых, – произнесли уста Римо Уильямса, и взгляд его заставил сердце Мастера Синанджу затрепетать.

– Скоро пожар возобновится, о Всемогущий Господин, – твердил Чиун. – Ведь не хочешь же ты оказаться в огне?

Но Римо не обращал на него никакого внимания, окидывая властным взором объятые пламенем руины. Клубы дыма отбрасывали тень на его обнаженную грудь. Все тело Римо словно купалось в алом сиянии.