Кто-то тихо толкнул Алана локтем; он обернулся и увидел рядом с собой «Горячку» Смита.

— Вот владения Билла Трэдвела, — заметил он. — Когда-то тут были самые богатые прииски на всей Аляске. Сейчас они затоплены. Я знал Билла, когда он покупал ношеные ботинки, здорово торговался при этом и сам потом занимался их починкой. Потом ему повезло: он где-то раздобыл четыреста долларов и откупил несколько заявок у какого-то человека по имени «Французик» Пит. Его участок был прозван Счастливой Ямой. Было время, когда здесь работало девятьсот золотоискателей. Взгляните, Алан, это стоит того.

Почему-то призыв Смита Не находил сейчас отклика в душе Алана. Пассажиры толпились на палубах, наблюдая за тем, как пароход подплывал к Джуно. Алан бродил среди них, и в нем все росло чувство разочарования. Он знал, что ищет Мэри Стэндиш не просто из любопытства, и был рад, когда Смит увлекся беседой с каким-то старым приятелем и оставил его в покое. Открытие, сделанное им у себя в душе, было весьма неприятно, но тем не менее он должен был признаться, что это так. Песчинка, зароненная в механизм, становилась все чувствительнее. Надежды Алана, что она быстро распылится, не оправдались. Зародившаяся в нем борьба желаний и сомнений становилась все более и более настойчивой, но в то же время уже не так возмущала его, как раньше. Против его воли маленькая драма в столовой произвела на него сильное впечатление. Он любил людей, которые умеют бороться. А Мэри Стэндиш, столь женственная в своей спокойной красоте, обнаружила перед ним темперамент бойца за те несколько секунд, в течение которых он видел, как сверкали ее глаза и пылали щеки после ее разговора с Росландом. Алан Холт стал глазами разыскивать Росланда. Сейчас он был в таком настроении, что не прочь был бы встретиться с ним.

Только тогда, когда Джуно, буквально лепившийся террасами по зеленому склону горы, встал перед ним во всей своей живописной красоте, Алан спустился на нижнюю палубу. Несколько пассажиров приготовились к высадке и собрались со своим багажом у ступенек, которые вели к сходням. Глаза Алана скользнули было мимо них, но внезапно его взгляд задержался. Совсем близко от него, там, где ясно можно было различить всех, кто готовился высадиться, стоял Росланд. Что-то до ужаса неприятное было в его позе, когда он, играя брелоком на цепочке от часов, сверху смотрел вниз. Его настороженность вызвала в Алане неожиданный трепет. В то же мгновение он принял определенное решение. Он подошел к Росланду и тронул его за рукав.

— Дожидаетесь мисс Стэндиш? — спросил он.

— Да, дожидаюсь.

Росланд и не думал уклоняться от ответа. Слова его звучали твердо и определенно: так мог говорить только человек, чувствующий за собой несокрушимую поддержку.

— И если она сойдет на берег…

— Я тоже сойду. Разве это вас касается, мистер Холт? Она, может быть, просила вас поговорить об этом со мною? Если так…

— Нет, мисс Стэндиш меня об этом не просила.

— Тогда, пожалуйста, займитесь своими собственными делами. И если вам нечем убить время, я готов ссудить вам пару книг. У меня их несколько штук в каюте.

Не дожидаясь ответа, Росланд спокойно отошел. Алан не последовал за ним. У него не было основания чувствовать себя оскорбленным, и он мог винить только собственное безрассудство. Слова Росланда не были оскорблением, они были сущей истиной. Он по собственному почину вмешался в дело абсолютно интимного характера.