Я выбрался из кресла и внимательнейшим образом его осмотрел. Кресло как кресло. Черное, кожаное, с высокой спинкой, удобными подлокотниками и белой каймой по низу. Не к чему придраться. Разве что к кайме. Уж больно странно смотрится. Я наклонился и стал ощупывать поверхность. Белая кайма при ближайшем рассмотрении и прощупывании явила неумелый и неаккуратный шов. Шили его не на фабрике.

Я ощутил прилив восторга. Клокочущее чувство, похожее на морскую волну, нависшую надо мной. Первые капли срывались и разбивались о мое лицо. Только бы не захлебнуться. Не отравиться пьянящей эйфорией и не пропустить что‑то важное, клочок, частичку, ключик.

Я неспешно распрямился и перевел дыхание.

Гонза уставился на меня, как таежный охотник, увидевший снежного человека из опустившейся летающей тарелки.

– Нашел? – не размыкая губ, спросил он.

– Что‑то есть, – осторожно ответил я. – Сейчас посмотрим.

Кубинец затаил дыхание.

Я вытащил из пряжки брючного ремня короткий нож. Ремень два года назад подарил друг из Соединенного Королевства – бывший сотрудник Интеллидженс сервис. И я никак не мог нарадоваться подарку. Всегда при мне: компактен, удобен, незаменим. Неспешно опустившись на пол, я подпорол ножом белую ленту. Она отходила легко, как старая кожа со змеи. Под ней обнаружилась молния. Раскрыв ее, я стянул с кресла кожаный чехол. Под ним в сиденье находился лючок, ведущий в глубь кресла. Из‑за замка на нем мне и было неудобно сидеть.

Гонза взирал на мои действия сперва с настороженностью, а затем с восхищением. Кубинец не остался в стороне и начал хищно лапать соседнее кресло.

Я уж грешным делом подумал, что Роман Романов исчез через кресло. Не принимая во внимание такое малое несоответствие – кто потом возвращал чехол на место. Этот факт у меня что‑то не зацепился. Я яростно стал дергать крышку лючка, пытаясь ворваться внутрь, но замок не пускал.

Гонза тем временем умудрился распотрошить обивку другого кресла и, ничего не найдя внутри, хищно озирался по сторонам. Не обнаружив ничего подходящего, Кубинец подался ко мне, доставая свою универсальную отмычку.

Гонза в минуту сговорился с замком и распахнул крышку люка. На дне тайника, к моему разочарованию, виднелся прямоугольник визитки – сиреневый с золотым тиснением. Уж не знаю, что я там ожидал увидеть, но явно не это. Скорее, тронутого тлением Романа Романова со скрученными веревкой руками и украшенной удавкой шеей.

Я осторожно поднял со дна тайника визитку и поднес ее к глазам. На ней значилось:

«РОДИОН СЕЛЬЯНОВ. АДВОКАТ. АДВОКАТСКОЕ БЮРО „МОИСЕЙ“

И телефоны. Я перевернул визитку. На обратной стороне имелась какая‑то схема. Да уж. Не густо!

«Моисей»? – с сомнением хмыкнул Гонза. – Что‑то я не слышал о таком бюро.

Слова Кубинца натолкнули меня на мысль: «Что за идиотское название для адвокатской конторы. Ее владельцы перед регистрацией фирмы изрядно обкурились какой‑то дури».

Я достал сотовый и выбрал из телефонной книжки нужный номер.

Вызываемый отозвался тут же.

– Иероним Балаганов слушает, – раздался сердитый голос господина Чистоплюя.

– Это Даг Туровский, – напомнил я. – Один вопрос. Вам знакома фамилия Сельянов? Родион Сельянов?

– В первый раз слышу.

– Он адвокат, – чуть надавил я.

– Я же сказал. Никогда не слышал эту фамилию, – раздраженно прорычал господин Чистоплюй.

Я внезапно ясно увидел, как он говорит – презрительно поджимая верхнюю губу, отчего сияющие зубы выдаются вперед.

– Не кипятитесь, – оборвал я короткий выплеск его эмоций.