Он уложил Вову с Валерой в коляску и стал катать по кухне. Близнецы немного повозились и уснули, но Зиганшин знал, что расслабляться рано, и решил позавтракать, раз все равно не спит.

Не прекращая катать коляску, заварил себе чайку, сделал бутерброд с вареньем и залил молоком немного хлопьев, которые терпеть не мог, но варить кашу побоялся, вдруг возней у плиты перебудит домочадцев. Господи, какая ирония…

Зиганшин отпустил коляску и замер. Дети молчали. Он выдохнул и принялся есть, заставляя себя думать о деле. Это было лучше, чем без конца прокручивать в голове вопрос: «Зачем мы усыновили этих несносных детей?» – потому что дальше открывалась правда, что он не любит ни близнецов, ни тихую девочку, которая его боится, а знать про себя эту правду хотелось меньше всего.

Зиганшин заглянул в коляску. Даже спящие, малыши не вызывали в нем нежности и умиления.

«Такой уж я человек, – вздохнул он, – эгоист и свинья. Перед женой только добрым прикидываюсь, и, похоже, до конца теперь придется… нет, лучше уж о работе думать!»

Итак, наиболее вероятный мотив – это наследство. Но при таком основательном поводе для преступления его исполнение выглядит на редкость идиотским.

Некто решил заграбастать куш, разом убрав всех претендентов. Действительно, две квартиры, дача, предметы искусства – есть ради чего стараться.

Зиганшин отодвинул тарелку с хлопьями и нахмурился, вспоминая, чему его учили на гражданском праве. Кажется, ты не можешь наследовать, если умер раньше своего наследодателя. А если одновременно с ним?

Тут начинается праздник адвокатов и нотариусов.

Кроме того, не нужно забывать о мощности взрывного устройства. Преступник использовал такое, при котором моментальная смерть вовсе не гарантирована, и очень сильно рисковал, потому что даже несколько минут разницы во времени могут сыграть роковую роль.

Допустим, Дымшиц умирает на месте, Маргарита Павловна – в карете «скорой помощи», ее муж и Оксана Максимовна – в больнице. Тогда имущество Дымшица наследует родня его жены, а имущество Маргариты – родня мужа.

Ну а если очередность смертей другая, то и порядок наследования меняется, и может так получиться, что ты окажешь огромную любезность посторонним людям, а сам останешься ни с чем. Если ты родственник, например, Давида Ильича и случайно убил его позже Маргариты, но раньше Оксаны Максимовны. Тогда приз уходит родне супруги Дымшица, потому что она успела наследовать за мужем.

Зиганшин почувствовал, что начинает путаться, хотел нарисовать схему со стрелочками, только не нашел ручку. Ладно, сейчас не до юридических задачек, суть в том, что в делах о наследстве очередность смертей крайне важна.

Тут ключом к успеху злодейства является методичность, а не кавалерийский наскок!

С другой стороны, опыт говорит, что преступления совершаются не только умными людьми, но и дураками, причем последними даже чаще.

И все же… Собрать взрывное устройство у человека мозгов хватило, а посмотреть азы наследственного права – нет.

Маргарита сказала, что родни у них с Давидом не осталось совсем. У Константина Ивановича только троюродный брат в Омске, а у Оксаны вроде бы жив еще отец, но он давно развелся с матерью и давал о себе знать настолько редко, что сейчас неизвестно, куда ему сообщить о несчастье с дочерью.

Зиганшин усмехнулся. Надо проверить этого папашу – вдруг настрогал дочери единокровных братьев и сестер, то есть наследников.

И не будем забывать про маму Давида Ильича. Она никого не родила во втором браке, но усыновить детей мужа вполне могла. Вот тебе и претенденты!

Зиганшин взглянул на часы – пять утра. Господи, о чем он только думает!

Таинственный наследник, как в собаке Баскервилей, бред какой-то…

«А с другой стороны, – протяжно зевнул Зиганшин, – я отлично потрудился, генерировал новое направление расследования, так что сейчас приеду на службу и с чистой совестью завалюсь спать!»

Он тихонько сполоснул тарелку и задумался – нести детей обратно в спальню или так и оставить в коляске? Так надежнее, что не проснутся и не заорут, но Фрида устроит ему жуткий разнос, как это он бросил близнецов одних, и бесполезно будет оправдываться, что он их не в сугроб выкинул, а оставил в тепле, комфорте и уюте.