Изменить размер шрифта - +

– Это было бы нечестно. Я ведь ее об этом не просила.

– Но и драгоценности у нее вы тоже не просили, – язвительно заметила я.

– Я думаю, Лорна не возражала бы. Я имею в виду, какая ей разница? У меня ведь чуть сердце не разорвалось, когда я нашла ее. – Берлин замолчала и подняла на меня взгляд, полный скорби. – Неужели она стала бы осуждать меня, раз уж сама к тому времени ничего не могла поделать?

– А вы знаете, что нарушили закон?

– Разве?

– На самом деле вы нарушили несколько законов, – с удовольствием сообщила я, почувствовав, что начинаю заводиться. То есть уже дошла до ручки. Надо было держать язык за зубами, потому что он мог вот-вот развязаться. – Все дело в том, Берлин, что вы не только украли деньги, утаили улики, нарушили картину места преступления, помешали действиям органов правосудия, и Бог знает, какие еще законы вы умудрились нарушить, вы еще совершенно запутали расследование убийства вашей же сестры! И какой-то негодяй, благодаря вам, разгуливает сейчас на свободе. Это вы понимаете? Неужели вы такая бестолковая?

И вот только сейчас Берлин заплакала искренне.

Я наклонилась и открыла дверцу с ее стороны.

– Выходите. И идите домой. А еще лучше в кафе "Франки", и расскажите матери, что вы сделали, прежде чем она прочитает мой отчет.

Берлин повернулась ко мне, нос у нее покраснел, тушь расплылась по щекам, она едва не задохнулась, возмущенная таким предательством с моей стороны.

– Но я же предупредила вас, что это строго между нами. И вы сказали, что никому не расскажете.

– На самом деле я этого не говорила, а если и сказала, то, значит, соврала. Я очень плохой человек. Жаль, что вы не поняли этого. А теперь убирайтесь из моей машины.

Берлин вылезла из машины, хлопнула дверцей, а уже через несколько секунд ее горе превратилось в ярость. Прижав лицо к стеклу, она завопила:

– Сука!

Решив покрутиться по окрестностям, в надежде увидеть где-нибудь Чини Филлипса, я так резко тронулась с места, что чуть не сбила ее. Может, он на вызове, и, как доктор, совершает обходы, следя за соблюдением нравственности. Но, честно говоря, мне просто надо было чем-нибудь заняться, чтобы переварить то, что я услышала от Берлин. Неудивительно, что Дж.Д. нервничал, пытаясь точно зафиксировать дату и время своего отъезда с Ледой. Если Лорну убили в пятницу вечером или в субботу, то они казались бы чистыми. А если на день раньше, то вся картина менялась.

Проехав по бульвару Кабана, я направилась в кафе "КК". Возможно, Чини торчит там. Приближалась полночь. Ветер усилился, завывая между деревьями, было такое впечатление, что надвигается буря, хотя дождя пока не было. Разыгрался и прибой, волны с грохотом накатывались на берег. На боковой улочке, слева от меня, раздался автомобильный сигнал, напомнивший мне завывание волка. Краем глаза я заметила, как от пальмы оторвалась сухая ветвь, она шлепнулась на дорогу прямо перед моей машиной.

Возле "КК" стояло всего несколько автомобилей, да и внутри было довольно мало посетителей, а это странно для ночи пятницы. Чини я там не нашла. Перед уходом я воспользовалась телефоном-автоматом и попыталась дозвониться Чини домой. Его или не было дома, или он не отвечал на звонки. Я повесила трубку, решив не оставлять сообщения на автоответчике. В данный момент я еще точно не знала, что беспокоит меня больше – история, рассказанная Берлин, или откровения Дэниель по поводу Лорны и Кларка Эссельмана.

Я проехала по району Монтебелло, ощущая необычное беспокойство. Дом Эссельмана стоял на узком шоссе без тротуаров и уличных фонарей, поэтому дорогу освещали только фары моего "фольксвагена". Окна автомобиля были закрыты, и все же я слышала в траве шелест усиливающегося ветра.

Быстрый переход