Бармен открыл мне очередную бутылку и отправился обслуживать своего очередного клиента. Им оказался тот самый нервный таксист, который поначалу пытался отговорить меня от поездки в Пайнвуд. И теперь, по правде говоря, я уже начинал жалеть, что не позволил ему уговорить себя.

Он тоже заказал пиво, обронил пару-тройку общих фраз по поводу погоды, а затем доверительно сообщил Джимми:

- Представляешь, кого я встретил сегодня вечером? Поначалу я её и не узнал, но точно тебе говорю, это была Рут Глисон.

Я налил себе полный стакан пива и сделал вид, как будто ничего, кроме выпивки для меня не интересует. Если верить Морту Стайгеру, то Рут Глисон была той девушкой, что сбежала в Нью-Йорк вместе с Флори Дал.

- А ты уверен? - просил у него Джимми.

- Уж я-то её знаю. Конечно, изменилась она, ничего не скажешь. Ну, там, приоделась и все такое прочее, но лицо-то у неё осталось то же, что и прежде. Представляешь, даже не взглянула на меня. Едва заметила и тут же отвернулась.

- Интересно, что она здесь делает?

- А черт их разберет. Села в тот синий легковой фургон, что, вероятно, прислали за ней из усадьбы на холме и уехала. - Он протестуюуще поднял руку, отказываясь от очередной бутылки пива, которую бармен уже держал наготове, и вышел.

Вытирая руки о передник, Джимми снова вернулся ко мне.

- Морт рассказывал мне о девчонке Глисона, - мрачно проговорил я.

Он не стал подвергать сомнению мой тон.

- Хорошая девчонка. Пробыла на холме, считай, целый месяц. В городе почти не появлялась, а когда все же выбиралась по своим делам, то ни словом ни с кем не перекинулась. Они с Флори устроились туда практически одновременно. Флори наведывалась в город почаще, но и она изменилась так, что что в это было трудно поверить.

- Это как это?

Он взволнованно взмахнул руками.

- Словами этого не описать. Просто изменилась, и все. Они не замечали никого вокруг себя, ни с кем не разговаривали. Это было так странно...

- А разве ни у кого из девчонок не было родителей?

- Отец Флори был уже не жилец на этом свете, а матери у них не было. Скорее всего, Флори и согласилась на эту работу лишь ради того, чтобы можно было бы пристроить старика в больницу Гумбольдта. В больницу-то его взяли, но вскоре он там и умер. Ничего не поделаешь. Рак.

- Но это лишь единичный случай, - заметил я.

- А там... да кто поймет этих девок? Они же поступают так, как им заблагорассудится. Разумеется, родители некоторых из них живут и здравствуют и поныне, но ведь там-то им обещали большие деньги.

Джимми открыл очередную бутылку и передал её мне.

- Это за счет заведения. - После этого он открыл ещё одну маленькую пузатую бутылочку для себя и, поприветствовав друг друга молчаливым тостом, мы залпом осушили стаканы.

После этого он сказал:

- Вы уж повоздержитесь и не распускайте язык почем зря. Здесь и у стен есть уши.

Я усмехнулся в ответ, а затем заплатил по счету и направился к выходу, пожелав гостеприимному хозяину спокойной ночи.

Еще несколько минут я стоял под козырьком, глядя на падающие с неба потоки дождя, а затем отправился обратно в центр города. Я перешел на другую сторону улицы и уже было дошел до угла, когда из-за поворота выплыл шикарный "Крайслер Империал", и, повернув налево, автомобиль остановился у тротуара за полквартала от меня. Не отдавая себе отчета в том, зачем мне это нужно, я отступил в темноту и прибавил шаг.

Кто-то вышел из машины, а потом обернулся и выволок из салона автомобиля находившегося там второго пассажира. Еще какое-то время они стояли рядом на тротуаре, и затем я услышал приглушенные рыдания.

И я побежал, сильно прижимая одной рукой повязку на ребрах, пытаясь погасить огонь, который уже начал с новой силой разгораться у меня в боку. Но я опоздал. Они услышали звук моих шагов, и тот, что стоял возле машины, резко обернулся, а затем поспешно юркнул обратно в салон и захлопнул дверцу.