— Что такое? — забеспокоилась она.

— Мне нужно немного... — Я посмотрела на стеклянный ящичек на кассе. — Немного...

В голову ничего не лезло.

— Пармезана? — предположила Полин.

— Пармезана, — согласилась я. — И еще кое-чего.

Полин осмотрелась.

— Но тут такая очередь. Ведь пятница.

— Я за этим и шла.

Полин потопталась в нерешительности. Посмотрела на часы.

— Извини, — сказала она. — Тогда я лучше пойду.

— Да, — с облегчением выдохнула я.

— Что?

— Прекрасно, — сказала я. — Иди. Я тебе позвоню.

Мы расцеловались, и она ушла. Я сосчитала до десяти, потом выглянула на улицу. Ушла. Я взглянула на свои руки. Они не дрожали, но в голове все вертелось.

— Привет, Элис, — сказал он и снова спокойно заснул.

Так больше не могло продолжаться. Я всегда считала себя честным человеком.

Что я должна сказать? Я захлопнула дверь в кабинет и выложила перед собой на столе обе открытки. Должно быть, я просидела несколько минут, просто уставившись на них. Время от времени я вызывала в воображении его лицо. Такое красивое. Представляла, как он смотрит мне в глаза. Никто прежде еще не смотрел на меня так. Я не видела его целый уик-энд с той самой пятницы, и теперь...

И теперь я выбрала японскую открытку и отвернула колпачок ручки. Я не знала, как начать. Конечно, не «милый Адам», «любимый Адам» или «моя самая нежная любовь». Ничто из этого не годилось. И не «дорогой Адам» — слишком холодно. Тогда — просто писать.

«Я не могу больше с тобой встречаться, — написала я, стараясь не смазать черные чернила. Остановилась. Что еще сказать? — Пожалуйста, не пытайся заставить меня изменить решение. Это было...» Было чем? Удовольствием? Мукой? Странностью? Ошибкой? Самым великим чудом, когда-либо приключавшимся со мной? Тем, что перевернуло всю мою жизнь?

Я порвала картинку с японскими деревьями и бросила клочки в корзину. Потом взяла открытку с яркой аппликацией. «Я не могу больше встречаться с тобой».

Чтобы не добавить еще чего-нибудь, я быстро положила открытку в конверт и убористыми прописными буквами написала на нем имя и адрес Адама. Затем с конвертом в руках вышла из кабинета и спустилась на лифте к столику регистратуры, где среди бланков пропусков службы безопасности со своей газетой «Сан» сидел Дерек.

— Не мог бы ты кое-что для меня сделать, Дерек? Это очень срочное письмо, поэтому мне хотелось бы, чтобы ты направил его с посыльным велосипедистом. Я бы попросила Клаудиу, но... — Я не договорила, фраза повисла в воздухе. Дерек взял конверт и посмотрел на адрес.

— Сохо. Деловое, да?

— Да.

Он положил конверт рядом с собой.

— Тогда ладно. Но чтоб это было в последний раз.

— Я тебе очень благодарна. Проследишь, чтобы оно ушло прямо сейчас?

Я сказала Клаудии, что у меня уйма работы, и попросила не соединять ни с кем, кроме Майка, Джованны и Джейка. Она удивленно посмотрела на меня, но не стала ничего говорить. Было половина одиннадцатого. Он пока еще уверен, что во время перерыва на ленч я буду с ним в его затемненной комнате, послав весь мир к черту. К одиннадцати он получит письмо. Сбежит по лестнице, поднимет конверт, оторвет край и прочтет то единственное предложение.