Пол широко улыбнулся.

— Он и хотел подождать, пока Эван не показал ему фотографии, которые я посылал ему с работами над "Шевелл". Эван показал их некоторым своим приятелям, которые занимаются классическими автомобилями. Мы могли бы получить достаточно работы только от этих ребят, чтобы занять себя до Рождества.

— Это здорово, дружище.

Я пытался подсчитать всё в уме, но это никогда не было моей сильной стороной. Я знал, что в сумме получается число с четырьмя нулями на конце. Больше денег, чем я когда-либо видел. Такими темпами мы с Полом могли бы стать партнёрами ещё до конца года.

— Ты ещё не слышал самого интересного, — его глаза сверкали от предвкушения. — Друг Эвана, Дин, купил на аукционе шестидесятипятилетний "Шелби Джи-Ти", и ему нужно хорошенько поработать над ним. Он видел фотографии твоего "Мустанга" и хочет приехать на следующей неделе, чтобы посмотреть на него.

Я уставился на него.

— Ты издеваешься надо мной, да?

— Нет.

— Чёрт.

Я ожидал, что это займёт месяцы и кучу работы, прежде чем мы сможем начать создавать себе имя. И, конечно же, я никогда не думал, что уже так скоро у меня появится возможность поработать над "Мустангом Шелби".

Пол усмехнулся.

— Мне кажется, название "Классическая реставрация Грина" звучит очень круто.

— Мне нравится.

Он уже прикинул, сколько будет стоить расширение гаража и найм ещё одного механика. Это не было дёшево, но вместе мы справились бы с этим, если объединим деньги, которые получим в течение следующих шести месяцев. Но при условии, что мы получим работу, на которую надеялись.

Звук мотора привлёк наше внимание к открытой двери отсека, и я улыбнулся, когда серебристая "Веспа" остановилась снаружи. Я не видел Эмму со вчерашнего утра, и меня удивило, как же сильно я соскучился по ней.

Я не ждал её сегодня и собирался навестить после работы — на этот сам собой, а не в облике волка. Оба раза, когда я был у неё на этой неделе, я ходил в своём меху, потому что она казалась спокойнее со мной в этой форме. Но как бы мне ни нравилось быть с ней в любом обличье, я не мог разговаривать с ней в своей шкуре. Мой волк любил быть с ней, но я хотел, чтобы ей было так же комфортно со мной, как и с ним.

Когда она принесла мне еду и пригласила зайти, чтобы спрятаться от дождя прошлой ночью, я решил, что это было больше из доброты, чем из любви к моему волку. Но когда она проснулась с криком от кошмара, она расслабилась, увидев меня. Я не мог вообразить такое. Со мной она чувствовала себя в безопасности. А когда она заплакала, у меня внутри всё разорвалось оттого, что я не мог её сжать в объятьях.

После того как она оделась и вышла из спальни, я уже собирался спуститься вниз, но она удивила меня своим предложением позавтракать. А потом попросила меня остаться и посмотреть фильм. Я решил, что это из-за боязни остаться одна, но мне было приятно осознавать, что она находит утешение в моём присутствии.

Я притворился, что смотрю фильм, но моё внимание было обращено на неё, и именно поэтому я уловил момент, когда она заснула. Она выглядела такой умиротворённой и красивой во сне, и было нелегко оставить её, особенно после того, как я увидел ужас на её лице при пробуждении от кошмара. Если я когда-нибудь найду человека, который заставил её так кричать, он пожалеет, что вообще родился.

Я вышел ей навстречу, когда она заглушила "Веспу". Она сняла шлем, явив пылающие щёки и улыбку, от которой у меня сжалось сердце.

— Какой приятный сюрприз, — сказал я.

— Я решила зайти и посмотреть, где ты работаешь. И... — она подошла к багажному отделу "Веспы" и вытащила большой пластиковый контейнер.