Она повернула лицо так, чтобы Пол не мог его видеть, и улыбнулась мне.

— Этот Николас такой же сексуальный, как Крис?

Я подумала о Николасе и улыбнулась.

— Да, если тебе нравятся угрюмые русские воины, которые ездят на мотоциклах.

— Да, пожалуй.

Пол посмотрел на неё с таким недоверием, что мы все рассмеялись. Она повернулась и чмокнула его в губы.

Мы все поднялись, чтобы прибраться после еды. Я опустила сковородку в воду, чтобы вычистить её, и подпрыгнула, когда поняла, что Эйприл стоит у меня за спиной.

— Прости, — она засмеялась и схватила меня, когда я чуть не упала в воду.

Я вернулась к чистке сковородки.

— Что случилось?

— Я... — она понизила голос до шёпота. — Я хотела поговорить с тобой по поводу спальных мест.

— Хорошо, — сказала я медленно, потому что знала, к чему это приведёт.

Она потёрла губы.

— Ты не будешь возражать, если я разделю палатку с Полом? Я не видела его почти всю неделю, и мне бы очень хотелось провести с ним вечер. Но я полностью пойму, если тебе неудобно делить палатку с Роландом.

Делить палатку с Роландом? Мой пульс подскочил при мысли о том, что я буду лежать рядом с ним в темноте всю ночь.

— Мне не следовало ставить тебя в такое положение.

— Всё в порядке. Он дважды спал на моём диване, так что думаю, что одну ночь мы сможем поспать в палатке.

— Уверена? — спросила она.

— Уверена в чём?

Мы обе ахнули, когда позади нас заговорил Роланд. Как мог кто-то его размера подкрасться к нам без единого звука?

Я изучала сковородку в своих руках, пока Эйприл отвечала ему.

— Я спросила Эмму, не согласится ли она разделить с тобой палатку, чтобы мы с Полом могли спать вместе.

Голос Роланда звучал немного глубже, когда он заговорил снова.

— Эмма?

Я подняла на него глаза.

Он слегка улыбнулся мне.

— Поскольку сегодня такая хорошая ночь, я подумываю о том, чтобы поспать у костра. Эйприл и Пол могут взять мою палатку.

— Тебе не обязательно это делать.

Было очевидно, что он сказал это только для того, чтобы я чувствовала себя более комфортно. Теперь мне стало стыдно, что из-за меня ему придется спать на улице.

— Я люблю спать под звёздами, — он забрал у меня сковородку. — Пойдём. Пришло время для десерта.

Я почувствовала, что расслабляюсь под его непринуждёнными манерами.

— Десерт?

— Зефирки. Официальный десерт отдыхающих, — сказал он, когда мы вернулись к костру.

— Я уже целую вечность не ела жаренные зефирки. Мой отец делал их для нас на пляже…

Комок встал в горле, когда я вспомнила, как мы с родителями и младшей сестрой устраивали кострища на пляже. Мари съедала одну порцию, а потом засыпала, и отец относил её домой. Это были одни из моих самых любимых воспоминаний о моей семье, но они были и самые горькие.

Роланд замедлил шаг.

— Ты впервые упомянула кого-то из своей семьи, кроме Сары. Они всё ещё живут в Сиракузе?

— Нет, они... ты не против, если мы не будем о них говорить?

Он нахмурился, но он не стал настаивать.

— Без проблем.

После двух зефирок я заявила, что взорвусь, если съем ещё кусочек. Остальные посмеялись над моим ничтожным человеческим аппетитом, и я сказала им, что рада, что не я оплачиваю их счета за продукты.

Когда солнце село, температура тоже упала. Оборотней это не обеспокоило, и я позавидовала им, в отличие от них мне пришлось бежать в свою палатку и натягивать свитер, который я захватила с собой на всякий случай. Время от времени ветер с океана заставлял меня дрожать, и Шеннон не накинула мне на плечи одеяло.