— Прошлой ночью.

Я встал и протянул ему руку.

— Поздравляю.

Я зажал нос рукой, когда он оказался в нескольких футах от меня.

— Парень, надеюсь, мой связующий запах не так плох.

Он усмехнулся.

— Твой был чертовски ужасен, когда ты запечатлелся. Эйприл любит мой.

Эмма тоже любила мой. Или когда-то любила. Я понятия не имел, что она теперь чувствует ко мне. Видя, как счастлив был мой кузен, я завидовал тому, что между мной и Эммой никогда не будет так просто. Если бы я запечатлелся на волчице, мы бы уже соединились. Но она не была бы Эммой.

Пол сел на перевёрнутую бочку с маслом, а я снова принялся снимать гайки с колеса. Через несколько минут он прочистил горло.

— Не поговорим о вчерашнем громком заявлении Максвелла? Сам знаешь о каком; о том, о котором гудит вся стая.

Я пожал плечами. Казалось, что в эти дни вся стая говорила только обо мне. Сначала, вся эта история с Тревором и Гэри, а потом моё запечатление на человеке. Теперь ещё и потому, что Максвелл выбрал меня своим преемником. Я не хотел всего этого, но решил, что мне пора привыкнуть к такому вниманию. Как будущий Альфа, я больше не мог исчезать с поля зрения. Мне это не нравилось, но я согласился.

Реакция на новости Максвелла была почти такой же, как я ожидал. Мама и бабушка сияли от гордости, а Пит был счастлив за меня. Он сказал, что никогда не хотел занять место своего отца, и он был доволен тем, что стал Бетой. Как и я, он думал, что Фрэнсис будет следующим в очереди на Альфу, и был рад, что это был я.

Неудивительно, что Фрэнсис пришёл в ярость, услышав эту новость. Максвелл отвёл его в сторону, чтобы поговорить наедине, и тот был странно подавлен, когда они вернулись через час. Я понятия не имел, что сказал ему Максвелл, но Фрэнсис больше ни слова об этом не сказал, хотя я несколько раз ловил на себе его обиженные взгляды.

Что же касается остальной стаи, то они всегда знали, что сын Альфы или один из его племянников, скорее всего, станет его преемником. Именно так всегда и было, только ему предстояло решить, кто это будет. Конечно, это не мешало им сплетничать и пялиться на меня так, словно у меня вдруг вырастет лишний хвост.

— Что ты хочешь знать? — спросил я, не поднимая глаз.

— Как давно ты это знал?

Я снял последнюю гайку и положил гаечный ключ на пол.

— Он отозвал меня в сторону после отбора Бет и сказал мне. И да, я был так же потрясён, как и ты.

— На самом деле, я не очень удивлён. Пит недостаточно агрессивен, чтобы возглавить такую большую стаю, а Фрэнсис слишком темпераментен. Остаёшься только ты, кузен. Думаю, Максвелл считает, что раз ты пережил месяцы тренировок под его началом, ты достоин быть Альфой.

— Думаю, да.

Пол рассмеялся.

— Ты только что узнал, что станешь следующим Альфой. Как ты можешь быть так спокоен?

Я снял колесо и поставил его рядом с ним.

— Сейчас я могу думать только об Эмме. Как только я разберусь с ней, я буду беспокоиться об остальном.

Он воспринял это как конец разговора, и мы провели остаток дня, работая над двигателем. Я был так поглощён работой, что чуть не пропустил сообщение от Эммы. У меня потеплело в груди, когда я прочитал её короткое сообщение.

"Мы можем поговорить вечером?"

"Да", — ответил я.

Мне стало легче, и я возобновил работу. Ей хотелось поговорить. Я надеялся, что это означает, что она простила меня или скоро простит. Я вспомнил, как она пригласила меня позавчера вечером и попросила переночевать в её комнате. Тот факт, что она хотела, чтобы я был рядом, говорил мне, что я ей небезразличен.

После работы я пошёл домой, желая принять душ и поесть, прежде чем отправиться к Эмме. Я появлялся у неё около девяти, поэтому она, скорее всего, хотела, чтобы я пришёл в это же время.