Он выпил еще, страстно желая спиртным смыть в небытие свое прошлое. Теперь это был не тот Джон Кэрмоди, которого знал Фратт. Имя и тело были те же, но внутри он совсем другой. Тот Джон умер на Кэриене.

Но другие‑то живы, и они помнят старого, прежнего Кэрмоди. Они не забыли и не простили его.

Он выпил еще бурбон. Сейчас уже поздно что‑либо предпринимать. Но во всяком случае ему нужно быть настороже. Фратту не просто будет застать его врасплох.

Он ударил кулаком по столу и чуть не разбил стакан. К дьяволу Фратта! Если Кэрмоди когда‑то представлял зло, то теперь он отрекся от этого. Фратт теперь поменялся с ним местами, на нем кровь Анны.

Но затем Джон подумал о том, что ведь это он виновен, что Фратт обратился к греху. Если бы он не сделал то, что сделал, то Фратт не стал бы ненавидеть.

– И во всем, что он сделал и сделает, виновен буду только я.

И тем не менее знакомый огонь пробежал по его жилам.

– Господь сказал: Я буду мстить. И он мстил всеми доступными средствами.

– Нет, – сказал он себе и покачал головой. – Я рационалист. Я должен простить и любить своего врага как брата. Именно это я проповедовал столько лет и сам верил в это. Или мне казалось, что верил.

Он снова ударил кулаком по столу.

– Но я ненавижу! Я ненавижу! О, боже, как я ненавижу!

Но кого? Себя?

Он допил свой стакан и звонком вызвал стюарда. Когда тот принес новый стакан, Кэрмоди решил ознакомиться со вторым письмом. На экране он увидел комнату Располда в его квартире на шестнадцатом этаже огромного дома в Денвере и ее хозяина. Располд был похож на одетый в костюм клинок: длинный, худой, с блестящими черными волосами, карими глазами, острыми и сверкающими, как два томагавка. На лице выделялся большой нос картошкой. На Располде была алая мантия с черным воротником, одежда служащего Прометеус Интерстеллар Лайн. В этом не было ничего удивительного, знаменитый детектив любил часто переодеваться. Такая у него была работа.

Располд помахал приветственно рукой:

– Привет, Джон, старый грешник! Прости за короткое письмо.

Он забегал по комнате, продолжая говорить глубоким баритоном.

– Через несколько минут мне пора уходить, и я не знаю, сколь долго мне придется идти по этому следу.

Джон, пока я занимаюсь тут одним делом – ты ведь видишь мою одежду? – я случайно узнал кое‑что важное. Поверь мне, очень важное. Группа богатых и фанатичных адептов твоей религии – мне очень жаль, но это так – решили убить Иесса, бога Кэриена. Они наняли убийцу, может быть, даже нескольких, для этой цели. Я не знаю имен, но вероятные убийцы с Земли. Во всяком случае, удастся покушение или нет, но последствия могут быть ужасными. Сам я не могу заняться этим делом, у меня своих забот достаточно. Я уведомил спецслужбы, и они, несомненно, послали на Кэриен своих ребят. Может, они успеют предупредить Иесса, а может – нет.

Мне кажется, что тебе самому захочется заняться этой проблемой. Я говорю это потому, что убийца может пройти через Ночь, стать Алгулистом и, следовательно, будет очень опасен. Противостоять ему сможет только человек, тоже прошедший испытания Ночи. И лучше, если это будет землянин. Но все это – предположения, попытка покушения может быть предпринята еще до наступления Ночи. Следовательно, времени остается еще меньше. Возможно, ты сочтешь, что все это тебя не касается. Может быть, Иесс сам способен позаботиться о себе. Однако здесь замешаны самые крупные убийцы высшей квалификации. Ты не знаешь их. Ведь боссы твоей юности уже сошли со сцены.

Располд перечислил десять имен, описал каждого. И поспешил попрощаться самым дружеским способом.

Кэрмоди отключил монитор и потянулся к стакану, но затем отдернул руку. Не время напиваться. Дело не только во Фратте – а он вполне мог быть на борту корабля, – возникали новые проблемы.