Он поколебался, а потом мягко сказал:

— Мне жаль, Кэт. Доктор Орфино — очень хороший специалист.

— Старый? Лысый? Толстый? — с горечью спросила она.

— Он хороший специалист, — повторил Тони.

Кэтрин просто покачала головой:

— Мне тоже жаль.

Она вышла из кабинета в коридор, где можно на прозрачном экране наблюдать за тем, как впалая грудь Натана, опутанная несметным количеством проводов, поднимается и опускается. Утром, если жар спадет и температура снизится, она заберет его домой. Натан будет сидеть в своей комнате, окруженный игрушками. Этот хмурый мальчик не станет задавать слишком много вопросов. Он, как обычно, будет просто ждать, когда случится следующий кризис.

Нужно выбрать удачное время, чтобы сказать ему о новом докторе. Сначала предложить Пруденс свозить его в кино или еще как-нибудь развлечь. Либо подождать, пока у него не испортится настроение. Кэтрин сообщит ему печальную новость сама, и пусть он с ней справляется.

В больнице должна находиться Пруденс. Пусть держит его за руку, если он все-таки заплачет.

Кэтрин не выдержала. В поисках яркого света и свежего воздуха она отправилась в комнату для родителей. Здесь люди не смотрели друг другу в глаза и не выражали соболезнований несчастной вдове, чьего мужа буквально только что застрелили, — все были слишком заняты своими проблемами.

Она оказалась права лишь наполовину.

Мужчина в коричневом костюме подошел к ней в ту же минуту, едва она появилась на пороге. Он двигался прямо к цели.

— Кэтрин Роуз Гэньон?

— Да.

— Это вам.

Она в изумлении взяла пачку документов, не замечая удивленных взглядов. Мужчина исчез так же внезапно, как и возник, — незваный гость, который знал, что ему тут не место. Осталась только она — и комната, полная незнакомых людей, у каждого из них сейчас кто-то близкий боролся за жизнь — там, вниз по коридору.

Кэтрин развернула бумаги и прочла заголовок. Она думала, что предусмотрела все, однако была поражена. В животе что-то оборвалось, она покачнулась.

А потом начала смеяться. Из ее горла вырывался булькающий истерический хохот.

— Джимми, Джимми, Джимми, — не то смеялась, не то рыдала она. — Что же ты наделал?

В слабо освещенной комнате мрачного дома зазвонил телефон. Звонка ждали, но тот, кто взял трубку, все равно нервничал.

— Робинсон? — спросил звонивший.

— Да.

— Вы его нашли?

— Да.

— Мы договорились?

— Выполняйте свою часть контракта, а он выполнит свою.

— Отлично. Я пришлю деньги.

— Вы ведь понимаете, что делаете? Я не смогу его контролировать. Он убивал до того, как сел в тюрьму, он продолжал убивать в тюрьме, и он…

Звонивший резко сказал:

— Поверьте, это именно то, что мне нужно.

Глава 8

Бобби проснулся от телефонного звонка. Лежал несколько секунд, моргал и смотрел в потолок, чувствуя тупую боль в голове. Господи, он весь провонял пивом.

Потом телефон зазвонил снова, и в его сознании, как маленький огонек надежды, промелькнула мысль: Сьюзен.

Он схватил трубку.

— Да?

Женщина на том конце провода оказалась не Сьюзен, и он сам удивился своему разочарованию.

— Роберт Додж?

— Кто это?

— Я Кэтрин Гэньон. Вы застрелили моего мужа.

Силы небесные! Бобби сел. Шторы были опущены, комната погружена во мрак, и он никак не мог сосредоточиться. Его взгляд рассеянно блуждал по сторонам, пока наконец не наткнулся на табло, на котором горели красные цифры: 6.45. Он что, проспал всего три или четыре часа? Явно недостаточно.