Копли и его свита промолчали. Кэтрин села в старинное деревянное кресло напротив них, скрестив ноги. Сегодня утром она одевалась с особой тщательностью: черная юбка, серый кашемировый свитер, перетянутый поясом на талии. Жемчужные серьги, обручальное кольцо на пальце. Длинные черные волосы собраны в узел на уровне шеи. Кэтрин являла собой воплощение величественно-горюющей вдовы, и она знала это.

Если эти люди и в самом деле собираются наброситься на супругу покойного, то пора бы им начать.

— У нас есть несколько вопросов по поводу произошедшего в четверг, — наконец сказал прокурор, прокашлявшись и нарушив молчание. — Вы можете еще кое-что для нас прояснить?

Она выжидающе взглянула на них.

— Сейчас… — Следователь Казелла вытащил записную книжку и начал шуршать страницами. Кэтрин больше не смотрела на него, она изучала блондинку.

Подобные случаи расследует окружная прокуратура, а не бостонский полицейский департамент. Что здесь делает эта женщина?

— По поводу записей, сделанных камерами видеонаблюдения… Мы обнаружили отсутствие записей, сделанных камерой, установленной в спальне.

— Их и не может быть.

— Почему? Представители компании утверждают, что в вашей спальне тоже находилась камера.

Кэтрин равнодушно взглянула на Казеллу.

— Она была выключена.

— Выключена?

— Предусмотрительно, — пробормотала блондинка.

Кэтрин пропустила реплику мимо ушей.

— Эта камера предназначалась на тот случай, если нас нет дома. Джимми запрограммировал ее так, чтобы она автоматически выключалась с полуночи до восьми утра.

— Интересно, — произнес Казелла. — Если верить вашим предыдущим показаниям, Джимми пришел домой в десять вечера и камера еще должна была работать.

— Это правда, однако выяснилось, что в ней испортился часовой механизм.

— Простите?

— Проверьте сами, — сказала Кэтрин. — Вы увидите: часы спешат. Они показывали полночь, хотя на самом деле было десять. — Она пожала плечами. — Джимми не слишком хорошо разбирался в электронике. Он переводил часы то назад, то вперед, наверное, просто сам все испортил.

— Представители фирмы об этом не упоминали.

— Вряд ли он к ним обращался.

Мужчина и блондинка обменялись взглядами.

— Вы говорили, что начали спорить с мужем, — сказал следователь Казелла. — Из-за чего возникла ссора?

Она спокойно посмотрела на него. Ее уже спрашивали об этом — утром в пятницу, когда кровь в спальне еще не высохла. Кэтрин возмущало то, что они заставляют ее повторять это еще раз.

— Джимми был ревнив, особенно в нетрезвом виде. В четверг он набросился на меня из-за доктора Рокко. Я хотела отвезти Натана в больницу, поскольку сын плохо себя чувствовал. Джимми решил, будто это всего лишь повод, чтобы увидеться с любовником.

— Вы встречались с доктором Тони Рокко? — спросил прокурор, пытаясь изобразить удивление, весьма наигранное. У полицейских свое сценическое искусство, у нее — свое. Что получилось в результате — греческая трагедия или просто безнадежный фарс?

Кэтрин вдруг почувствовала себя такой усталой, как никогда в жизни. Ей хотелось увидеть Натана. Она должна знать, что ее сын по крайней мере в безопасности.

Кэтрин невозмутимо ответила:

— Да, у нас с Тони была связь. Она давно закончилась. Я поклялась Джимми, что мой роман в прошлом.

— А где находилась няня, Пруденс Уокер, когда начался этот разговор? — перехватил эстафету Казелла.

— В четверг вечером у Пруденс выходной.