– Вам получше? – спросил он.

Девушка покачала головой:

– Немного. Мне бы поскорее хотелось вернуться домой.

– Теперь это вопрос нескольких дней, – обнадеживающе улыбнулся князь. – Надеюсь, визит госпожи Заки доставил вам удовольствие?..

– Не понимаю, зачем она пришла, – призналась Мариетта. – Я ее не знаю. Но это очень мило с ее стороны. Она такая любопытная... Забросала меня вопросами, в которых я ничего не поняла.

Золотистые глаза Малко вспыхнули.

– Так-так, какими же, например?

Мариетта чуть сдвинула со щеки повязку. Под легкой тканью рубашки просвечивала высокая соблазнительная грудь с чуть темноватыми сосками. Да, девица эта, с телом тяжелым и здоровым, могла подействовать на воображение.

– Она меня спросила, давно ли я познакомилась с принцем Саид ом, знала ли я о его политической деятельности, знала ли людей, к которым он плохо относился. Я, должно быть, шокировала ее, когда сказала, что принц, занимаясь любовью, со мной даже и не разговаривал. Я была для него приятной вещью, которую надо было использовать на все сто процентов.

На повязку полились слезы, и она простонала:

– Теперь я обезображена!.. Я не...

Малко мягко ее остановил:

– Через несколько недель вы станете столь же прекрасной, как прежде. Шейх Чаржах, наверно, вас уведомил, что Кувейт берет на себя все расходы по хирургическому вмешательству, связанному с вашим ранением, и даже за дальнейший уход в Европе. Чтобы у вас не осталось слишком плохих воспоминаний об этой стране.

Это сообщение несколько успокоило девушку. Она пристальней вгляделась в его лицо:

– Но кто вы? Кто такой шейх Чаржах? Что произошло вчера вечером? Я была разбужена выстрелом... Испугалась...

– У вас нет никаких оснований бояться. Случайно вы оказались замешанной в очень опасную историю. Но с этим покончено. Я приду к вам еще раз.

Он поднялся, наклонился над постелью, чтобы поцеловать руку Мариетты, и вышел в сопровождении Ричарда Грина, который казался чудовищно огромным в маленькой комнате.

Не успели они выйти в коридор, как американец заметил:

– Должно быть, не имеет смысла охранять дальше эту девицу.

– Наверно. Надо сказать Чаржаху, чтобы убрал отсюда полицейских.

– Да, что касается Чаржаха... Он ждет нас уже не меньше часа во Дворце мира.

– Это, что же, местная ООН? – улыбнулся Малко.

– Да нет, – отмахнулся Грин, – здоровенная штуковина из мрамора с золотом для особых приемов.

– Я уже начал волноваться. Думал, с вами что-нибудь приключилось.

Надо сказать, что кувейтцы не менее пунктуальны, чем жители Цюриха.

Дворец мира, раскинувшийся в глубине чудесного сада, напоминал мечеть. Одной стороной он выходил на Персидский залив.

– Обычно дворец отводится для глав государств, однако Киссинджера мы причисляем к этому рангу, – сказал Чаржах. – Так распорядился наш дядя эмир.

«Если бы Никсон об этом узнал, – подумал Малко, – с какой яростью начал бы он плеваться!»

Они вошли в овальный зал, который интерьером напоминал помещение кафедрального собора, с той только разницей, что вместо алтаря стоял здоровенный фонтан. Висящие над ним люстры, казалось, были предназначены для освещения средней величины города.

– Это – комната для размышлений, – продолжал шейх.

Мечта мегаломана! В этой резиденции человеку должны приходить в голову только гигантские мысли. Все здесь струилось мрамором, мозаикой и резьбой.