– Какой он?

– Коричневый, Сремнями и белой отметкой сзади.

– Великолепно! – улыбнулся он. – Я благодарю вас от имени моих товарищей. Всего хорошего. Надеюсь встретиться с вами в Бейруте!

Усатый встал и удалился, и как раз в этот момент на одной из взлетных дорожек японка увидела медленно приближающийся гигантский самолет с американским флагом на борту. Еще метров тридцать – и он остановится перед стенами аэропорта. Шино-Бю затаила дыхание. Где находились сейчас члены коммандо «Иерусалим», что они делали? А вдруг им не удалось проникнуть в аэропорт?

– Проклятая сила! Что происходит! – взвыл американец.

Возле него толпились полицейские, солдаты и агенты секретной службы. Огромный красный ковер окружала живая автоматная изгородь, гигантский ангар Кувейтской авиакомпании, казалось, потонул под бесчисленными пулеметами.

Ричард повернулся к помощнику Абу Чаржаха, который организовывал встречу:

– Сделайте же что-нибудь, черт возьми! – Он в отчаянии воздел руки к небу: – Как это получилось?! Кто дал приказ экипажу самолета остановиться возле аэропорта?!

– Безусловно, диспетчеры из контрольного пункта, – побелевшими губами прошептал кувейтец.

– Позвоните туда немедленно и прикажите, чтобы переменили команду и приказали самолету поворачивать к ангару!

Кувейтец кинулся к машине и стал лихорадочно бить по клавишам телефона. Возле него с окаменевшим лицом ждал Грин:

– Ну, что?

– Они... они... не отвечают.

Грин секунды две стоял неподвижно, потом ринулся к полицейскому «джипу» и втиснулся в кабину, сзади в мгновение ока очутились три агента секретной службы. Один из агентов по передатчику дал команду всем полицейским, рассыпанным по территории аэропорта, мобилизоваться и быть готовыми к атаке. К сожалению, большинство из них находилось слишком далеко от места событий, чтобы оказать действенную помощь. Ричард в отчаянии смотрел на приближавшийся к аэропорту самолет. Чтобы туда доехать, требовалось, по крайней мере, минуты четыре. Целая вечность... Что же делать?! Что делать?

Диспетчеры, которых палестинцы продолжали держать под прицелом, молча в отчаянии переглянулись. Возле диспетчерского пункта просвистели реакторы «Боинга». Радио проговорило:

– Кувейт-тауэр, здесь ноябрь 720, фокстрот, приближаюсь к танго-3, конец.

Радио замолкло. В дверь отчаянно колотили ногами и прикладами. Один из палестинцев крикнул по-арабски:

– Если вы сорвете дверь, мы немедленно убьем диспетчеров!

Снаружи продолжали неистово бить по двери, которая уже почти срывалась с петель. Палестинец отчеканил:

– Ликвидируем первого заложника!..

Он схватил одного из диспетчеров за волосы, повалил его на колени, пригнул голову к полу и стволом пистолета надавил на шею.

– Скажи им, что я с тобой делаю, собака!

Тот дрожащим срывающимся голосом истерически завопил:

– Остановитесь! Прошу вас, остановитесь! Он сейчас меня убьет!

Двое других диспетчеров застыли, не в силах вымолвить ни слова. Наконец старший произнес:

– Что же вы с нами делаете?! Мы ведь такие же арабы, как и вы!

– Вы не арабы! – сквозь зубы прошипел палестинец. – Вы грязные собаки и подлецы. Иначе бы вы сражались вместе с нами!

– Откройте! – орали снаружи. – Вы врете! Мы не верим ни единому вашему слову!

– Не верите, псы?! – Палестинец нажал на спусковой крючок, и пули просвистели в нескольких сантиметрах от головы несчастного. – А ты молчи! – крикнул палач сжавшемуся в комок диспетчеру.