Но Корнилов…

Наверно, странно, но обиднее всего мне было из-за того, что этой грязью оказались заляпаны мои самые светлые воспоминания о нем. Именно те, о которых говорил Петя. Те, которые не давали забыть…

Я дернула плечом, словно отталкивая их от себя, и оглянулась в поисках “Ниссана”. Припаркованных машин вокруг было море, попадались и серебристые, но исключительно не те. Какая станция метро, интересно, ближе?

Прямо за спиной коротко бибикнуло.

Вздрогнув, я обернулась. И как только не заметила!

Антон вылез из “Ауди”, держа перед собой, как хоругвь, огромный букет темно-бордовых роз на длинных стеблях.

- Все в порядке? – спросил он, выглядывая из-за них.

- Наверно, - я изо всех сил пыталась спрятать довольную улыбку.

- Тогда… тогда выходи за меня замуж!

- Чего?! – вырвалось у меня совершенно непроизвольно.

- Нет, так не годится. Понимаю.

Антон бухнулся на колени прямо посреди улицы, пачкая свои роскошные светло-серые брюки от “Hugo Boss”, и завопил:

- Алла! Я тебя люблю! Будь моей женой!

Люди смотрели на нас глазами по восемь копеек. Кто-то останавливался посмотреть на дармовой спектакль, кто-то хихикал.

- Соглашайся, дура! – посоветовал мужской голос.

- Встань, чучело! – зашипела я.

- Не встану. Пока не согласишься.

- Это шантаж?

- Да!

Я топталась на месте, красная, как рак. Хотелось срочно согласиться, но какая-то махровая вредность не давала.

- Хочешь, волшебное слово скажу? Пожа-алуйста…

При этом он переступал с коленки на коленку и смотрел на меня нашкодившим маленьким мальчиком. И жевал розу.

Я расхохоталась и сказала “да”.

Кто-то зааплодировал, кто-то свистнул. Антон вскочил и отвесил публике поклон, подметая букетом асфальт.

- Отдай цветы, клоун фигов! – потребовала я. – Детский сад какой-то!

- Зато так тебе никто предложение не делал. Спорим? Кстати, ничего костюмчик.

- Мерси, - ответила я, забираясь на переднее сиденье машины. – Кстати, ты сильно рискуешь.

- Ты решила меня разорить?

- Пока не знаю. Подумаю. А вот дачу твою придется переделать.

- Капитально?

- Еще как! Там не хватает гамака. И цветов. И красной смородины. Куда мы едем?

- Глупый вопрос! – Антон сделал вид, что обиделся. – В загс, разумеется. Вернее, во Дворец бракосочетаний. Подавать заявление, пока ты не передумала.

- Сумасшедший! – сдалась я и злорадно подумала о том, что Петюнины шансы заполучить меня в качестве тещи возросли вдвое.

Мы свернули на Фурштатскую и втиснулись в длинную вереницу машин у Дворца.

- Ну что, пошли? – Антон повернулся в мою сторону и положил руку мне на колено.

- Подожди секундочку, - застенчиво улыбнулась я. – Я тут подумала… Насчет разорения…

- И что?

- Дай руку.

И я вложила ему в ладонь диск, который второй день носила в сумке и все никак не могла ему отдать. Да и когда? То он пьяный, то я.

- Что это? – Антон захлопал глазами, как сова.

- То, что ты хотел. Если бы я отдала его раньше, то ты, наверно, счет бы себя обязанным жениться. Или наоборот – не счел бы.

- Вот глупая! Я женюсь на тебе, потому что так хочу. А это… Послушай, но ведь ты говорила…

- Это только мужики могут поверить в такую глупость, - перебила я его. – Какой же свиньей надо быть, чтобы разбрасывать по квартире использованные средства гигиены?

- Тогда где же он был?

Я снова улыбнулась – на этот раз загадочно, как сфинкс, и поцеловала его.

- А вот этого, дорогой, я тебе не скажу. Мало ли мне еще понадобится что-нибудь от тебя спрятать.