– Туда.

– А что там делает твой шурин?

– Как что, столярка на нем. Мы уже кончаем ремонт.

– А… Ну и что дальше?

– Ничего. Сказал, что откуда-то приехал, от каких-то знакомых пани, и хотел бы увидеться.

– Откуда приехал? Из Канады, Австралии, из Нового Тарга…

– Да нет, не из Нового Тарга, из заграницы, но шурин не запомнил, из какой именно.

– И что он сказал?

– Кто?

– Да шурин твой.

– Что пани нет. Пани уехала в отпуск. А тот спросил, проживает ли там пани вообще, потому как в адресе не уверен. Пани тут живет? Шурин сказал – тут.

– Молодец, – похвалила я неведомого мне шурина. – А не журналист ли это звонил?

– Он не сказал, кто он такой. Только спросил, когда пани возвращается, потому как хочет с пани встретиться. На это шурин ответил, что не знает. Мол, его дело – столярка, а больше он ни за что не отвечает. Тогда этот тип еще спросил, а где пани может быть, на что шурин ответил – где угодно.

– Очень разумно, – снова похвалила я шурина. – И что?

– Да больше ничего, отключился. Я на всякий случай счел нужным известить пани. А если еще позвонит, как отвечать?

Я задумалась. После того как у меня изменился номер телефона, очень многие потеряли со мной связь. А я уже и сама запуталась, кому дала новый номер, а кому еще нет. И неизвестно, нужен ли мне тот тип или, наоборот, хорошо, что не сможет меня достать. Но ведь может позвонить и нужный человек…

– Дай ему номер моего мобильника, я ведь и в самом деле могу находиться где угодно. А в принципе ответ такой: я вообще-то есть, но временно меня нет.

Тадик повторил указание и отключился. А я тут же забыла о разговоре. У меня было дело поважнее: красные тюльпаны. Я собиралась подсадить к уже посаженным еще несколько луковиц, да позабыла, где же они у меня растут. Пришлось начать расследование…

Итак, больше всего сведений о погибшей Нелтье ван Эйк можно было получить в Голландии. Инспектор решил начать с домработницы.

– Жалко мне ее, – сказала женщина. – Но ведь она, господин инспектор, вроде как сама напросилась. Вот вы о ее врагах спрашивали, так их у нее пропасть! Многим пакости делала, и с годами все больше и больше. То ли очень строга в своей работе, то ли просто из вредности, но никому спуску не давала. В основном мужикам. Я почему знаю, хоть и прислуга… она иной раз вслух говорить начинала, а мне и невдомек, то ли мне рассказывает, то ли просто сама с собой. Хотя мне-то зачем? Я ведь ни в финансовых, ни в банковских делах ничего не кумекаю. Может, потому и не стеснялась? А почему в основном гадости мужикам делала, так я считаю – не везло ей по женской части. Хотя из себя дама видная и сохранилась хорошо, да все уже не тридцать лет… И стало ей с годами казаться, что мужики не на нее зарятся, а на ее деньги. Да, уж не бедная была. И соображала отлично, по части банковской или биржевой. Ну да господину инспектору об этом лучше ее адвокат расскажет, или как его там, нотариус, поверенный. Конечно, я его знаю, уже лет десять делами хозяйки занимается, зовут его Мейер ван Вейн, хотя в последнее время она и его начала поругивать, чем-то ей не угодил.

А больше всего от нее досталось, пожалуй, Хелберту Муллеру. Какому? Да такой молодой, лет на пятнадцать моложе ее, она в него вцепилась, словно когтями. От баб у него отбою не было, а она хотела его только для себя держать. Да и он не шибко возражал. Погодите-ка… лет пять назад, а то четыре года, вроде как она ему нравилась, машину от нее получил, золотой портсигар. А может, только притворялся, что любит ее, кто их там разберет. Хотел, чтобы она на него завещание составила, это я узнала, когда хозяйка вслух размышляла, а я слушала да помалкивала.