Она воззрилась на огни останков города, не дающие света. Потом покосилась на Миаля.

— Почему бы тебе не спуститься вниз? — сказала она менестрелю. — Подбери свой инструмент, вытащи зуб и наступи на него. Я скажу тебе, который из кусочков слоновой кости на самом деле — часть меня.

Но Миаль только отшатнулся от нее. Он отошел подальше и остановился, уткнувшись лбом в стену одного из призрачных домов. Менестрель понятия не имел, что именно он хочет или должен сделать, но, скорее по наитию, отошел не слишком далеко, чтобы все слышать.

— Я готова отправиться прочь отсюда, — сказала Сидди охотнику. — Я устала. Я хочу этого. Почему я не могу уйти просто так, без того чтобы разрушать зуб?

— Раз ты привязала себя к своему звену, узы окрепли. Пока оно не уничтожено, ты не вольна уйти.

— Ты уничтожишь его! — надменно велела она.

Дро усмехнулся. Он выглядел старым и безумно прекрасным. Словно статуя, а не живой человек. Пятно крови на его рубашке терялось на фоне черноты.

— Не думаю.

— Не понимаю, — возмутилась Сидди. — И все же...

— Пожалуйста... — тонко, холодно и тактично попросил он ее помолчать, но Сидди не обратила внимания.

— Ты... — выдохнула она, глаза ее заблестели от изумления и пришедшего понимания. — Шарлатан!

— Не совсем.

— Мошенник!

— Прекрасно.

— Будь ты проклят! — простонала Сидди. — Да как ты посмел...

— Как посмела ты?

Она умолкла на полуслове и улыбнулась сомкнутыми губами.

— Ко мне вернулся покой, — сказала она. — Мне больше нет до тебя никакого дела. Я хочу уснуть. Или это будет не сон? Неважно. Позволь мне уйти. Прошу тебя, Парл Дро.

— Миаль, — сказал Дро, не оборачиваясь к менестрелю. — Сходи, залезь на дерево и принеси инструмент.

Миаль повернул голову, попытался просунуть ее сквозь призрачную стену, но у него почему-то не получилось.

— Катись в ад, — пробормотал он.

— Ада не существует, — машинально выпалила Сидди и рассмеялась обычным девичьим смехом. — Может быть, я найду там Силни, и тогда она накажет меня. А потом мы помиримся. Ох, как же я устала быть здесь. Могу я сама спуститься вниз и принести инструмент?

— Не знаю, — сказал Парл Дро.

— Ненавижу тебя, — бросила она. — Как же я ненавижу тебя! Это из-за тебя я вернулась из могилы. А ты...

— Пожалуйста, — снова сказал Дро.

Сидди пожала плечами.

— О... — она опять покосилась на Миаля. — Значит, все дело в нем. Я думала, ты пришел за ним в Тиулотеф, потому что безмерно любишь его.

— Я и в самом деле безмерно люблю его, — спокойно уронил Дро. — Он мой сын.

Вслед за этим, красиво и последовательно, как в танце, произошли три события.

Глаза девушки расширились от изумления, вопрос застрял у нее в горле, она беспомощно всплеснула руками. Это было первое событие. Миаль отлепился от стены и побрел к ним походкой лунатика — второе. Но третье свело на нет первые два. Это был звук, треск рвущейся ткани. Ветхая перевязь, единственное, что удерживало инструмент от падения, трещала под его тяжестью.

Три бесплотных духа застыли, прикованные к месту, на призрачной улице. Последний, мгновенно оборвавшийся стон, единственный вскрик донесся до них. Потом затрещало дерево от удара об острые камни, взвыли рвущиеся струны, раздался глухой и зловещий удар, шорох, хлопок.