Он посмотрел ей за спину. Они виделись ему невнятным шевелением, словно туман стлался по холму — древние, вялые духи. Их дома были как рисунок плохим мелом — сероватым и слишком мягким — на черной бумаге ночного неба. Рядом с призраками Гисте Мортуа Сидди казалась почти живой. А Миаль вообще выглядел так, будто был из плоти и крови — коленопреклоненный силуэт у обрыва, темное золото волос, разноцветные балаганные одежды и бледное лицо, искаженное страхом и болью утраты.
— Попробуй в живот, — сказал Дро Сидди. — Это довольно грязный удар. Немного проверни нож в ране, тогда будет еще грязнее. Если сделаешь все правильно, жертва продержится почти три четверти часа, истекая кровью.
Он увидел, что она побледнела даже больше обычного, ее веки задрожали, будто Сидди намеревалась упасть в обморок. Вне всякого сомнения, она была способна на убийство, но столь подробное описание подорвало ее решимость.
— Может быть, я так и сделаю, — сказала она, закусив губу. — А когда ты умрешь, то почувствуешь на себе их когти. Ты, несомненно, уже знаешь, на что это похоже, если истории о твоей увечной ноге не лгут. Я слышала рассказы о тебе, когда была еще совсем маленькой. Поцелуй когтей и зубов.
— Осторожнее, — сказал он. — Так ты рискуешь остаться без средств к существованию. Ты выпила немало сил Миаля, и его врожденные способности позволили тебе окрепнуть гораздо быстрее обычного. Но для полного успеха тебе необходимо верить, что ты по-прежнему жива. По крайней мере, поначалу. Пока не приспособишься. А потом ты обнаружишь, что...
— Ты что-то много болтаешь для охотника за призраками, — оборвала его Сидди. — Пожалуй, я заставлю тебя замолчать.
Миаль издал невнятный звук.
Краем глаза Дро видел, как менестрель вскочил и на неверных ногах бросился к Сидди. Он видел, как Миаль попытался перехватить ее руку, но был еще слишком далеко, и его рука прошла сквозь ее рукав, сквозь призрачную плоть. Видел выражение полнейшего непонимания на лице менестреля, когда нож вошел в грудь Дро. Несмотря на то, что она говорила, Сидди, как и в первый раз, целилась в сердце.
Дро покачнулся от удара, но устоял. Он стоял и продолжал смотреть. Смотрел, как из-под ножа, ушедшего в рану почти по рукоять и дрожащего, как лист из металла, течет красная кровь. Он чувствовал даже некое подобие любопытства. Дро думал, что будет больно, но боли не было. Наверное, он уже не мог больше ощутить какую-то новую боль.
Сидди отступила назад, в замешательстве налетев спиной на Миаля, и они потоптались, пропуская друг дружку. Дро даже подумал, что они сейчас начнут извиняться и раскланиваться. Потом она замерла и стала смотреть во все глаза, и Миаль тоже. Так продолжалось около минуты. В конце концов Дро поднял руку и выдернул нож, пронзивший ему сердце. Нож был весь в крови. Сидди испустила короткий сдавленный вопль. Миаль же еще не оправился от потрясения, или слишком слился с бесплотным миром, чтобы его начало тошнить в очередной раз.
Позади менестреля и девушки таяли духи Гисте Мортуа. Уж они-то понимали, что грубая сила тут не поможет. И может быть, даже догадались, почему.
Дро выронил окровавленный нож на мостовую. Сидди, словно по команде, упала на колени и поползла к нему. Она уже забыла, зачем привела сюда призрачного герцога и его свиту, придав им реальности. Ее руки вцепились в щиколотки Дро, и она содрогнулась.
— Ты ангел мщения, — сказала она. — Не человек, не охотник за призраками — ты орудие возмездия.
— Я думал, что это ты, — отозвался он.
— Ты даже... даже не...
— Даже не истекаю больше кровью, — закончил Дро за нее. — След ножа затянется через несколько дней. Возможно, и быстрее.
— Я должна исповедаться тебе, — выговорила Сидди, со слезами припав к его ногам. |