Рассказать о своих детях Мосин, однако, не успел. Дворик-пенал заполнился дымом и грохотом, и туда задним ходом, неторопливо лязгая гусеницами, въехал тяжелый танк Т-72. Автоматчики замерли в оцепенении, и сейчас я вполне мог бы прыгнуть и с ходу уложить обоих. Но в этом не было уже никакой нужды. Танк заполнил собой сразу половину дворика и выйти отсюда, иначе как перелезая через бронированные траки, никто бы все равно не смог. Танковый люк открылся, и из него показалась фигура в шлеме и с генеральскими погонами.

– Бросить оружие, – брезгливо приказал генерал, и соколы поспешно побросали на землю свои автоматики. На фоне танка автоматы выглядели совершенно бессмысленными игрушками.

После этого генерал снял шлем и, спрыгнув с брони на землю, приблизился к Мосину. Тот буквально прилип к своему месту, не в силах сделать даже шага. – Ты – Мосин, – произнес генерал. – Я – генерал Дроздов. Слышал когда-нибудь эту фамилию?

Глава 77

ТЕЛЕЖУРНАЛИСТ ПОЛКОВНИКОВ

Я никогда не любил голливудские боевики и античные трагедии. В основном из-за ненатуральности концовок. Появление в финале этакого бога из машины раздражало меня своим подлым вызовом реальности. В нормальной жизни спаситель и герой, если и имелся в природе, никогда не смог бы подгадать к назначенному часу. В нормальной жизни шансов уцелеть у нас не было…

К счастью, вот уже пять минут мы жили в античной трагедии. Бог из машины был. Машина имела вид темной бронированной громадины Т-72, и бог появлялся именно изнутри. Правда, он не походил на расслабленных и суетливых античных богов. Скорее, это был цельнометаллический холодный бог из скандинавского пантеона – Тор или Один.

Бог явился из машины, чтобы карать, а не миловать, и я не завидовал тем, кто стоял у него на пути.

Не знаю, разбирался ли бывший маркер бильярдной ЦПКиО, а ныне вице-сокол Иван Мосин в античной трагедии и в скандинавской мифологии. Наверняка нет. Но то, что ему конец, он уловил.

– Не-е-ет! – закричал Мосин. – Я ни при чем, товарищ генерал! Мы ни при чем! Мы случайно! Нам… нам приказали! Нас поймали в ловушку! Это была провокация!… Да! Да!

Мосинский бессвязный крик заметался в узком пенале двора-тупика, отражаясь от глухих стен. Вице-сокол определенно не знал законов классической трагедии: вопил как резаный.

– Про-во-ка-ция? – медленно, по слогам произнес Тор или Один, пробуя на язык незнакомое слово. – Кто-то ЗАСТАВИЛ вас убить моего сына? Вас СПРОВОЦИРОВАЛИ бить его, беззащитного, ногами и железными прутьями?

Мосин был дурак. Эти спокойные холодные вопросы, видимо, пробудили в нем какую-то безумную надежду. Вице-сокол никогда не разговаривал раньше с богами-мстителями и не знал, что те НИКОГДА не изменяют своих решений.

– Да-да, – прокричал он. – Это все Митрофанов. Я точно знаю! Это он! Он захотел убрать парня нашими руками, а потом все свалить на нас! Он спровоцировал, он навел! Больше некому…

– Митрофанов, говоришь? – спросил бог-из-машины. – Кто это такой? – Видимо, в древней Скандинавии плоховато знали наш собственный пантеон.

Кажется, дурак Мосин еще больше приободрился.

– Начальник Управления Охраны! – воскликнул он. – Я знаю, где он сейчас! В особняке охранцев, руководит поиском… Я могу показать!

При тусклом свете лампочек я увидел кривую усмешку на лице Тора-Дроздова. Мосин задрожал.

– Покажешь, – сказал негромко генерал Дроздов. – Обязательно. Сейчас.

После этого он наконец кивнул мне:

– Вечер добрый, Аркадий.