После этого он наконец кивнул мне:

– Вечер добрый, Аркадий. Кажется, мы тут вовремя?

– Спасибо… – только и смог сказать я. – Если бы не вы… Вы нас все-таки нашли…

Генерал Дроздов надел свой шлем.

– Спасибо скажите своему сумасшедшему японцу, – усмехнулся он. – Всю дивизию переполошил. Хотя, конечно, ОНИ, – Дроздов кивнул на съежившегося Мосина и оцепенелых соколов, – у нас уже были на примете. Так орали на своей радиоволне, что запеленговать их было пара пустяков. Хотели сначала отложить до утра, но как услышали по радио…

Тут Дроздов заметил бывшего президента и строго по уставу ему козырнул:

– Здравия желаю, господин президент!

– Бывший, бывший, – спокойно уточнил наш спутник, пожимая генералу руку. – Спасибо. Таманцы, как всегда, на высоте. Не желаете присоединиться к нам? – поинтересовался экс-президент у Дроздова. – Мы тут в Кремль решили зайти.

– На экскурсию, – добавила Лера. Она все присматривалась к Дроздову, а потом произнесла с интересом: – Не припоминаете меня?

Генерал Дроздов секунду помедлил. Видимо, он выбирал, кому именно он должен отвечать первым – бывшему президенту или даме. Потом выбрал.

– Я вас помню, – кратко сообщил он Лере. – Несколько лет назад на окружной дороге вы забросали меня мокрыми клочками бумаги. Чьим-то портретом. Мы тогда славно покурили… – После чего Дроздов снова козырнул экс-президенту. – Извините, – произнес он, – неотложное дело. Надо заехать в Управление Охраны. Если хотите, можем только подбросить вас прямо к кремлевским воротам.

– Благодарим, генерал, – ответил экс-президент. – Я пошутил. У нас есть свой транспорт. Мы проедем тихонько, из пушек палить не будем.

Максим Лаптев произнес негромко:

– Спасибо вам. Я знал вашего сына и…

Лицо сурового северного бога исказилось мукой, и я вдруг понял, что никакой Дроздов не цельнометаллический, а держится из последних сил.

Впрочем, он тут же взял себя в руки.

– Время, – сказал он сурово. – Мне пора, и вам, кажется, тоже. Перелезайте… Стоять! – крикнул он уже Мосину и мосинцам, которые вообразили, что это предложение относится и к ним тоже. Те испуганно вжались в стену.

Мы по одному взобрались на броню и, придерживаясь руками за башню, выползли из дворика-пенала к своему «БМВ». Последним на броню влез сам Дроздов. Я шел замыкающим и слышал, как за моей спиной генерал проговорил что-то на чужом языке. Я расслышал только «иншалла» и «джамаль»…

Через минуту мы уже сидели в машине и Лаптев пробовал мотор.

– Значит, так, – говорил экс-президент, пересевший теперь на переднее сиденье, рядом с Максимом. – Пропуска эти желтые держите под рукой. Они нам, конечно, помогут, но дело не в них одних. Главное…

Раздался грохот танкового дизеля. Огромная машина, поглотившая бога обратно, стала медленно выезжать из двора-пенала. Или въезжать?!

– Что они делают?! – воскликнула Лера, тоже выглядывая в окно. – Им ведь надо вперед, а не назад!

Я в ужасе промолчал, потому что все понял. Кажется, поняли и все остальные. На несколько секунд танк почти весь исчез под аркой, потом раздался сильный удар, какие-то еще странные звуки, словно кто-то огромный раздавил скорлупу большого куриного яйца. Потом все стихло, и танк, как ни в чем не бывало, вынырнул из двора и с ходу въехал на дорогу. Из люка на несколько мгновений показалась голова в шлеме и правая рука.