Тем не менее мне пришлось повозиться с дверями минуты две, пока внутри что-то не щёлкнуло и они не открылись с мелодичным перезвоном. Полицейские из убойного отдела подали нам два мини-катера на антигравитационной подушке, чтобы мы не наследили внутри и два лёгких защитных комбинезона на тот случай, если кто-то решил организовать внутри ещё и химическую атаку. Вот это было совсем уж лишним, поскольку лишало меня многих возможностей моего неброского на вид специального шпионского костюмчика. Поэтому я отрицательно помотал головой и сказал с насмешкой:

— Ребята, по-моему даже в том случае, если внутри есть труп, это самая банальная бытовуха. Магазин господина Мильмана, другом которого я являюсь, оснащён чёртовой кучей детекторов и даже не входя в него я могу сказать, что в приватном торговом зале для особых покупателей возле стены лежит труп и кроме него во всём магазине нет ничего опасного.

Шиан подумал немного и тоже отказался от комбинезона, после чего жестом предложил мне войти, а точнее влететь в магазин первым, что я и сделал. Стоило мне только открыть дверь ведущую в приватный зал, как нам обоим ударил в нос сильный запах сгоревшей плоти. Поднявшись повыше, я влетел в этот зал и вздрогнул от испуга. Сбылись мои самые худшие предположения. Возле стены между двумя креслами лежало тело Лёвчика. Даже после смерти мой друг продолжал кому-то радостно улыбаться в то время, как над его бровями в голове зияла дыра в которую можно было запросто засунуть кулак. Вторая такая же дыра была у него в груди, как раз на том месте, где в тело каждого человека, как и любого другого гражданина Содружества, достигнувшего физиологического совершеннолетия, была имплантирована за грудинной костью страховка, — электронное устройство, на которое записывалось вся его память, чтобы человека можно было вернуть к жизни после смерти. Да, это стоило недёшево, но для Лёвчика не только я не пожалел бы всех своих денег, но и очень многие наши с ним общие друзья.

Увы, но в данном случае Лёвчик был мёртв окончательно и бесповоротно и ему уже никто не мог помочь. Тихо выругавшись по-русски, я надел специальные сканирующие очки и принялся методично осматривать комнату, в которой произошло убийство.

Очки считывали все отпечатки пальцев и даже более того, фиксировали и моментально определяли природу чуть ли не каждой пылинки, находящейся в этой большой, роскошно обставленной под аристократическую гостиную комнате с множеством картин на стенах и чудными занавесями на окнах. Эта комната мне была хорошо известна, поскольку я имел в ней несколько приятных встреч с особами женского пола, благо что через потайную дверь можно было пройти в не менее роскошную ванную. Использовал её в таком качестве и Лёвчик, как и я закоренелый холостяк, однажды поклявшийся жениться за три дня до своей смерти, но так и не сдержавший эту клятву.

Судя по положению трупа, дыре в голове, а также по двум большим бурым пятнам на стене, Лёвчик в момент выстрела стоял близко к середине квадратного в плане зала.

Стреляли же по моему другу из двух очень мощных армейских бластеров, из-за чего его тело отбросило метров на восемь. Вскрытие уже можно было уже не делать, так как его мозг, как и все внутренности, просто выгорели изнутри почти полностью.

Будь на нём даже очень мощный бронежилет и самая прочная сфера на голове, они всё равно не спасли бы ему жизнь. Оставалось поражаться только тому, что Лёвчик так широко улыбался и ещё тому, что он не ушел из-под выстрела, что был просто обязан сделать, увидев в руках какого-то долгожданного гостя парочку тяжелых бластеров. Причём даже в момент выстрела, если он не был сделан в упор, ведь бластерный шар летит даже медленнее пули, особенно первые полметра, это потом энергия досылания разгоняет его до огромных скоростей.