Я кивнул. Это я тоже слышал. Патриамцы, насколько я знаю, вообще каким-то образом намерены соединить все сервера в одну зону с языковыми локациями. Только как они смогут это провернуть, я вообще не понимал.

— Теперь поняли? — спросил майор.

— Ну, про ставки все знают, — наконец подала голос Марина. Кажется, она заметно успокоилась, — А при чем тут мы?

— Погодите, — оперативник покачал головой, собираясь с мыслями, — Ну, в общем, как вышел он за границу, так и азартные игры с ним вышли туда. Вы прикиньте, там тоже полно доморощенных экспертов по онлайн-играм. А что, современный молодой человек, нафиг ему разбираться в футболе или в хоккее? А он в этих стрелялках всю жизнь, а тут еще трансляции начались этих арен. И, оказывается, он знает, что эта команда сильнее, а эта слабее. А здесь состав не тот, а тут танка нет. Или как там у вас? БэТэЭр?

Я вздохнул, понимая, что майор просто издевается над нами. В принципе, его отношение ко всем онлайн-играм я понял сразу.

— Ладно, — он махнул рукой, — В общем, вы теперь понимаете, какой уровень у вашего Патриама. В России ставят серьезные люди, за рубежом тоже отметились влиятельные личности. А это требует честной и прозрачной системы.

Он помолчал, глядя на нас. Видимо, давал нам переварить эту информацию. Да, я чувствовал себя так, будто мне лекцию по экономике прочитали. Только тут, в отличие от института, на паре не поспишь. И лектор имеет прямые рычаги влияния.

— А тут, тоже пару лет назад, стала отмечаться некоторая группа людей, которая вполне целенаправленно влияет на результаты соревнований. Они тесно связаны с криминалом в игорном бизнесе, но одно дело, когда все происходит в границах России. Как говорится, тут сами разберемся, ковыряем потихоньку. Но ваш Патриам-то… Он уже там! Вы представляете, какой это скандал, если откроется правда? Оно нам надо?

Я только кивнул. Теперь понятно, почему так просто не привлечь все руководство Патриама к ответственности. Во-первых, там замешаны явно не все, а во-вторых, возникнут вопросы. Причем даже не к Патриаму, а напрямую к России. Политическая мысль, она такая.

— Если раньше еще было как-то незаметно, любая команда могла попасть, то сейчас только топовые кланы могут пройти на соревнования. Первая тройка — точно! — тут майор выругался и потер лоб, — Вот же нахрен! Не верится, что я серьезно про всякие кланы с играми говорю. В отпуск мне надо, и в топку ваш Патриам. Со всеми вашими танками и хилерами!

Он покачал головой, скривив рот, и, порывшись в кармане, достал пачку сигарет. Вопросительно глянул на Марину. Я довольно улыбнулся, когда та с вызовом ответила:

— В моей машине не курят!

Оперативник усмехнулся, продвинулся ближе к двери и, опустив стекло, все равно закурил. Правда, наклонился ближе к окну и высунул руку на улицу. Сделал он это все под недовольным взглядом Марины.

За окном было уже темно. Тонированные стекла и так создавали впечатление позднего вечера, но теперь было заметно, что это не иллюзия. Тем более, в открытое окно еще и пахнуло морозной свежестью. С утра наверняка опять туман будет.

— В общем, Антшот, Мираж, или как вас там, — с облегчением выдохнув дым, сказал майор, — Мне на вас пофигу, вы для меня буковки в отчете. Мне результат нужен.

Я вздохнул и в очередной раз спросил, пытаясь добиться четкого ответа:

— Что нам надо сделать?

Вся эта ситуация напоминала мне исторический разговор с Вестником, когда тот предложил мне работать на него. «Тебе нужно ганкнуть клан!» Вот только лидер Гидры, оказавшийся не совсем бывшим Мстителем, ловко и элегантно давил на мои чувствительные точки.