Этот не давил. Этот просто гвозди вбил, по самые шляпки. Майор четко сказал, что крепко нас держит. Тем более, как я понял, ему отчитываться не только перед своим начальником. Так что качать какие-то права было бесполезно.

Глава 17. Новое старое задание. Часть 1

— Антон, ты боишься? — спросила Марина, когда мы остались в машине одни.

Я не заметил, как задумался, и она своим вопросом вырвала меня из поисков возможных путей решения.

— А?

— Спрашиваю, тебе не страшно, — она сидела, положив локти на руль, и опустив на них голову. Ее глаза, поблескивая в темноте салона, смотрели на меня.

Когда майор ушел, бросив напоследок: «Инструкции получите от шкета! Он затеял, пусть сам и разбирается», мы долго вот так сидели, думая каждый о своем. Я, закрыв глаза, откинувшись на спинку сиденья и сунув руки в карманы. Она — положив голову на руль и, оказывается, не сводя с меня глаз.

Я прикусил губу, гадая, зачем она это спросила. Блин, а ведь сейчас меня волновал вовсе не майор, не ОБЭП, не этот гребаный Патриам. Левая рука в кармане четко помнила прикосновение ее рук, будто кузнечным штампом отпечаталось.

Повернув голову и глядя на нее, я почувствовал, как снова перехватывает дыхание. Но я пересилил глупые страхи и протянул правую руку, положив ладонь ей на локоть. Когда делаешь это уже второй раз, намного легче.

— Что ты делаешь? — только и спросила она, но не отшатнулась.

Я мягко, но настойчиво стиснул ее руку и потянул к себе.

— Антон, — Марина возмутилась, но я подхватил второй рукой ее за талию и просто притянул к себе.

Она особо не сопротивлялась, но и не помогала. Так что, к своему счастью, мне хватило сил переместить ее на торпеду между сиденьями.

Пахнущие кокосом волосы снова оказались у моей щеки. Я отпустил ее руку, и соединил руки в замок, зажав ее в объятиях. Марина слегка дернулась, но я не ослабил хватку, и она все же положила голову мне на плечо.

— Это ничего не значит, — сказала она, положив свои руки на мое предплечье.

— Нет, я не боюсь, — сказал я, отчасти игнорируя ее возмущение, — Мне кажется, самое страшное позади.

— В смысле «позади»? — она повернула лицо ко мне, — Нам-то что делать?

Я тоже повернулся. Ее глаза были всего в нескольких сантиметрах, даже сфокусироваться не получалось. Патриам даже близко не мог передать те ощущения, что давала реальная жизнь.

— Я что-нибудь придумаю, — как можно небрежнее ответил я и улыбнулся.

Ее губы моментально прикоснулись к моим. И как дотянулась? Я даже не понял, а потом и вовсе об этом перестал думать. Мы слились в поцелуе, и длилось это, наверное, минуту, а может, и пять.

— Я не такая, — вдруг сказала, чуть отпрянув от меня, Марина, — Я тебя вижу второй раз в жизни. Так нельзя.

Руки я так и не разжал. Марина, прикусив губу, слабо пыталась меня оттолкнуть, а потом сказала, вымученно улыбнувшись и уткнувшись мне в плечо:

— Антон, не порть момент.

Я чуть удивленно приподнял бровь:

— Ты издеваешься? Через десять минут мы отправимся каждый по своим домам. Да, я тяну момент, но на то есть причины…

Она подняла взгляд и, улыбнувшись, коснулась моих губ пальцем, затем снова поцеловала. Потом сказала:

— Нет, не могу. Ты мне нравишься, но только я не хочу вот так, сразу. Не готова. Ты понимаешь?

Я усмехнулся:

— Подкинешь до дома?

Марина уперлась руками мне в грудь и я, наконец, отпустил ее. Обеспокоенно глянув в зеркало, и, парой движений пригладив непослушно торчащие волосы, она положила руки на руль.