– Есть кто нибудь вокруг? – спросил он.

– Фарватер свободен, сэр.

Шофер соскользнул с сидения и обошел машину, чтобы открыть Фоксу дверь.

– Заберешь меня через час, – сказал Фокс, срыгнул и рысцой посеменил вперед.

По мере приближения к телестудии отрыжка утихла, и ощущение горечи на его лице сменилось одной из самых лучезарных улыбок. Он помахал толпе возле входа в телецентр. Пошутил с секретаршей в студии, рассказал пару анекдотов гостям, ожидавшим начала съемок шоу Алмазного Франка в зеленом зале студии и с триумфом взбежал на сцену.

Камеры зафиксировали встретивший его шквал приветствий и одобрительных возгласов. Алмазный Франк представил его: «Феликс Фокс – символ стройности».

Тепло улыбаясь Фокс призвал располневших домохозяек обрести счастье в стройности и своих книгах. Собравшиеся подтвердили сокрушительный эффект вдохновенных бесед доктора Фокса. Женщины средних лет вопили в экстазе, когда он демонстрировал идиотские прыжки. Полненькие девушки яростно бросали конфеты в урны.

У выхода со сцены группа фанатов совала ему для автографа книги «Бег и теория относительности» и «Живи свободно на сельдерее».

Среди мелькающих страниц он заметил симпатичную грудь приличного размера, обтянутую тоненьким розовым свитерком. Фокс поднял глаза от груди и обнаружил под копной светлых курчавых волос мордашку в стиле Ширли Тэмпл.

– Привет, – взволнованно дышала девица, и ее свитер растягивался на груди почти до пределов прочности. – Вы кажетесь мне просто нереальным, доктор Фокс, – прошептала она и губы ее задрожали.

– Да? – сказал Фокс.

Она была такого сорта, что вполне могла бы устроить его. Не многие могли. Последняя была крикливой. Крикливые не подходили.

– Вы читали мои книги?

– Нет Я жду, когда появится фильм. – Она вытолкнула вперед себя неряшливую рыжеволосую девицу с лицом, похожим на географическую карту и покрытым толстенным слоем пудры. – Это моя подруга Дорис. Мы живем вместе. И она тоже считает вас очень симпатичным.

– Правда? – с ужасом спросил Фокс. Раздавая автографы он разглядывал ротик блондинки. Его уголки задирались вверх, как края молодого месяца. Он увидел синяки у нее на шее. – Откуда это? – спросил он, многозначительно проведя рукой по ее шее, и толпа фанаток тоскливо застонала.

– А, это мой приятель, – хихикнула девица. – Он иногда бывает таким грубым. Но меня это заводит.

Да, это то, что нужно, решил Фокс. Она подойдет.

– Вам стоит показать это доктору.

– Ничего страшного, – вспыхнула девица. – Это всего лишь синяки. Они у меня всегда.

Дорис пихнула ее в бок.

– Ой, я что то не так сказала? Дорис говорит, что я все время болтаю какую то чушь.

– Дорогая моя, вы просто очаровательны, – сказал Фокс. – Давайте ка я лучше посмотрю ваши синяки.

Ее глаза округлились.

– Вы хотите сказать, что вы настоящий доктор? Я имею в виду, как в больнице?

– Совершенно верно. – Он непринужденно повел ее сквозь толпу в сторону стоявшего неподалеку «ролс ройса». – Вот и все, леди, – с очаровательной улыбкой сказал он сопровождавшей его толпе. – У меня есть небольшое, но очень важное дело, которым я должен срочно заняться.

Женщины разочарованно вздохнули. Одна из них крикнула, что любит его. Он дружески пожал ее руку.

– Стремитесь стать как можно лучше, – искренне сказал Фокс.

Женщина восторженно взвизгнула.

В машине Фокс предложил блондинке бокал шампанского.

– Я обожаю шипучку, – сказал она. – Однажды я сломала руку и мне пришлось принять обезболивающий алка зельцер.