|
Сама луна сегодня была неприятная, странная: она медленно расползалась, вытягиваясь по небу, словно кто-то надавил на краешек жвачки, что тянулась вслед за вращением небесной сферы. Луна росла и наливалась необычным кровавым светом, готовая лопнуть, как гнойная гематома. Оптический эффект, конечно, но все равно жутко… Бука терпеливо выслушал Петлю, едва заметно кивнул и сказал: — Ну, вот видишь. — А что я должен видеть?! — огрызнулся Петля. — Не могло тебе сегодня повезти. Никак не могло. — Это еще почему? — Как бы тебе объяснить… — Бука болезненно поморщился. Он не любил ничего объяснять. Большее из того, что он знал и чувствовал, невозможно было выразить человеческими словами. Может, дело было в том, что он слишком мало общался с людьми, так и не научившись четко выражать свои мысли. Это попросту казалось лишним в его простой жизни. Ведь Зоне не нужны слова. Слова нужны людям. А люди не нужны Буке. Точнее — не были нужны до последнего времени. — Если уж тебе везет — значит, ты везунчик, — неторопливо начал Бука. — И когда возникнет ситуация «или повезет, или не повезет», то у везунчика больше шансов, что все-таки повезет. А ты — ты невезучий. Я знаю, что тебе это не нравится слышать, но это так. А значит, что сегодня, когда не повезло всей твоей группе, тебе просто не могло повезти. Никак. — И что же все это означает? — судорожно сглотнув, спросил Петля. — Это знак. — И как я должен понимать этот знак? — недоверчиво поинтересовался Петля. — Это не тебе — это мне знак, — пояснил Бука. И в этих словах Петле почудилось что-то мощное, неотвратимое, как вращение Земли. Стало невыносимо тоскливо, чувство беспомощности и обреченности окончательно лишило его сил. — Я ничего не понимаю… — слабым голосом проговорил Петля. Ему казалось, что рядом не человек, а злобный контролер, подчинивший себе его волю. Возможно, отчасти так оно и было. Бука повозился, устраиваясь поудобнее, собираясь со своими вязкими мыслями. — Я объясню тебе… Попробую объяснить, — поправил себя Бука. Он уставился в темноту перед собой и замер в каменной неподвижности. Двигались только его сухие тонкие губы. — Если бы все шло как обычно — ты бы не ушел даже от слепых собак, которые остались у вашего хабара. А брести по Зоне без детектора аномалий и не вляпаться, да еще так долго сопротивляться стае под властью крысиного волка… Нет, просто кто-то оттягивал неизбежное. — Кто? — с трудом выдавил из себя Петля. — Ты уцелел только потому, что Зона отказалась прибирать тебя к себе, — сказал Бука. — До поры до времени. Потому что я должен был встретить тебя. Только поэтому — и других причин я не вижу. Тебе дана отсрочка — если хочешь — по моей личной просьбе. Бука замолчал, словно собирался с силами для следующей череды фраз. Говорил он медленно, то и дело останавливаясь, будто спотыкаясь. Словно искал в темном чулане слова — и складывал их во фразы. Но странным образом в целом получалось вполне связно. Только что-то занозой свербило в мозгу, мешая этому пояснению сложиться в окончательную и логичную картину. — Как это — по твоей просьбе? — вдруг встрепенулся Петля, с суеверным страхом косясь в сторону этого странного парня. |
