— Нет.

Поколебавшись, она призналась:

— Мне будет страшно…

Мясник издал что-то вроде хрюканья, поплевал на руки, снова ухватился за нож и опять принялся за работу. «Кто это сделал? — спрашивал он себя. — Кто мог это сделать? Кто убил Виру и Гитера? Кому была выгодна их смерть? И кто может быть заинтересован в смерти его, Виерса?..»

Мясник не думал, чтобы у него были враги, и если можно еще допустить, что целью убийства аптекаря являлось ограбление, то какая причина двигала убийцей в случае с Виру, ведь содержимое его карманов осталось в целости? С другой стороны, таинственный преступник, предупреждая жертвы, заставлял их держаться настороже, выходить из дому без денег и потому не мог рассчитывать на какой бы то ни было доход от своих злодеяний. Да и возможно ли, чтобы кто-то взялся уничтожить население целой деревни с единственной целью завладеть несколькими кошельками? Нет, сто раз нет! Убийца явно убивал не ради грабежа, иначе он бы взялся за это по-другому. Люди, будучи начеку, оставляют свое достояние дома… «Так почему?.. Зачем он убивает?..» Этот вопрос уже неотвязно мучил Жюля Виерса.

Вдруг он замер, прислушиваясь, опять оставив нож воткнутым в стол… Нет, ничего, тишина…

— Ну что? — послышался голос г-жи Виере.

Мясник быстро пересек лавку.

— Замолчи! — выдохнул он. — Не двигайся отсюда! По-моему, он на тротуаре перед домом… В таком случае, я его схвачу!..

Он осторожно прикрыл дверь и подошел к разделочному столу. Его плетеные из веревки тапки бесшумно ступали по присыпанным опилками плитам.

Он уже брался за ручку огромного секача, когда снаружи донесся пронзительный женский крик, крик, полный ужаса.

Жюль Виере ругнулся и поудобнее перехватил секач. За его спиной раздался возглас, заставивший его оглянуться. Г-жа Виере распахнула дверь между лавкой и гостиной, бросилась к мужу, вцепилась в него:

— Не открывай! Не открывай!..

— Пусти меня! — глухо отозвался мясник. — Отпусти ты меня!.. Послушай!.. Там кого-то душат!..

С той стороны двери доносилась жалобная мольба. Жюль Виере оттолкнул жену и рванул дверь на себя.

— Кто там? — закричал он. — Отвечайте, ради Бога!

Он шагнул вперед, в темноту.

Несмотря на всю свою храбрость, на достигший высшей точки гнев, он почувствовал неприятную дрожь вдоль позвоночника перед лицом черной тени, плотной, испускающей страшные жалобные звуки.

— Кто там? — снова крикнул он.

И, занеся секач над головой, шагнул в ночь…

XVI. Прерванные признания

Судебный следователь отодвинул стул и порывисто встал.

— Остановимся на этом! — сказал он, отчеканивая слова. — Через некоторое время, когда вы, Лабар, лучше поймете, в чем ваши интересы, мы возобновим допрос. Сорож, будьте любезны, позовите полицейского Бурдо…

Когда тот вошел, следователь приказал:

— Бурдо, вы отвезете этого человека в тюрьму Брюгге. Вы…

Но побледневший Антуан Лабар помертвевшим голосом произнес:

— Извините, господин следователь… Я просил у вас разрешения повидать жену?

Эрали пожал плечами:

— А я ответил, что вы увидите ее после того, как скажете правду, всю правду… Так что не имею возможности удовлетворить ваше желание.

Он снял пенсне и принялся тщательно вытирать стекла.

— Мне вас жаль… Вы мне казались умнее… Могу вам даже сообщить, что, рассчитывая на ваш здравый смысл, во время допроса послал за госпожой Лабар… Готов поручиться, в настоящую минуту она ждет в кабинете внизу… Господин Сорож, не могли бы вы рассказать ей, как обстоит дело, принести мои извинения за бесполезный приход и проводить ее домой?

— Стойте! — остановил его Лабар, протянув руку.